– Я мог бы поклясться, что ничего из себя не строил, по крайней мере сознательно.

– Я не это имею в виду, – сказал он. – Если бы ты что-то из себя строил, Висенте увидел бы это. Когда я вижу тебя, то для меня ты выглядишь так, словно знаешь очень многое, хотя сам я уверен, что это не так.

– О каком знании ты говоришь, дон Хуан? Что именно я будто бы знаю?

– Секреты силы, конечно, знание брухо. Поэтому когда Висенте увидел тебя, он сделал тебе подарок, а ты поступил с этим подарком, как собака поступает с едой, когда у нее набито брюхо. Наевшись вдоволь, она мочится на пищу, чтобы ее не съели другие собаки. И теперь мы никогда не узнаем, что же это было на самом деле. Ты многое потерял. Какая жалость!

Он помолчал немного, пожал плечами и усмехнулся.

– Жаловаться бесполезно, – сказал он. – Но от этого трудно отучиться. Подарки силы встречаются в жизни крайне редко, они уникальны и драгоценны. Мне, например, никогда не делали таких подарков. Я знаю лишь очень немногих людей, которые получили нечто подобное. Стыдно разбрасываться столь уникальными вещами.

– Я тебя понял, дон Хуан, – сказал я. – Что я могу сделать, чтобы спасти подарок?

Он засмеялся и несколько раз повторил «спасти подарок».

– Звучит здорово, – сказал он. – Мне нравится. Но все же спасти твой подарок ничто не в силах.

25 мая 1968

Сегодня дон Хуан показывал мне, как собираются ловушки для мелкой дичи. Почти все утро мы срезали и очищали ветки. У меня в голове вертелось множество вопросов. Я пытался заговорить с ним во время работы, но он отшутился, сказав, что из нас двоих лишь мне одному под силу одновременно работать и руками, и языком. Наконец мы присели отдохнуть, и я тут же выпалил вопрос:

– Дон Хуан, на что похоже видение?

– Чтобы это узнать, необходимо самому научиться видеть. Я не могу объяснить тебе.

– Это что – секрет, который ты мне пока не можешь раскрыть?

– Нет. Просто это нельзя описать словами.

– Почему?

– Ты не поймешь.

– А ты попробуй. Вдруг пойму?

– Нет, ты должен сделать это самостоятельно. Научившись видеть, ты будешь воспринимать мир по-другому.

– Так, значит, ты, дон Хуан, больше не воспринимаешь мир обычным способом?

– Я воспринимаю обоими способами. Если мне нужно смотреть на мир, я вижу его как обычный человек, как ты, например. Когда мне нужно видеть, я изменяю способ восприятия и вижу иначе.

– Вещи выглядят одинаковыми каждый раз, когда их видишь?

– Изменяются не вещи, а способ, которым ты их воспринимаешь.

– Ты не понял. Возьмем, к примеру, дерево. Оно изменяется или остается одним и тем же каждый раз, когда ты его видишь?

– Изменяется и в то же время остается таким же.

– Но если одно и то же дерево выглядит иначе всякий раз, когда ты его видишь, то не означает ли это, что все твое видение – сплошная иллюзия?

Улыбнувшись, он некоторое время молчал, как бы собираясь с мыслями. Наконец он сказал:

– Когда ты на что-нибудь смотришь, ты не видишь. Ты просто констатируешь наличие чего-то определенного. Поскольку тебя не интересует видение, вещи, на которые ты смотришь, каждый раз выглядят для тебя более или менее одинаковыми. Но когда ты видишь, вещи никогда не бывают одними и теми же, и в то же время это те же самые вещи. Например, я говорил тебе, что человек выглядит как яйцо. Каждый раз, когда я вижу одного и того же человека, я вижу яйцо. Но это не то же самое яйцо.

– Да, но если вещи никогда не бывают одними и теми же, то они неузнаваемы. Какой тогда смысл учиться видению?

– Чтобы различать. Видение – это восприятие истинной сущности. Когда