Вику рассеяно улыбнулся.

– В наше время бдительность не наказывалась.

– В ваше время! – всплеснул руками бригадир.

– Шесть пальцев на ногах – незначительное отклонение от нормы! Оно могло послужить прекрасным прикрытием шпиону! – продолжал стоять на своем Вику. – С мутанта ведь – взятки гладки. Посудите сами! Я дейст-вовал в интересах безопасности Отечества!

Штаб-врач Таан подпер кулаками бока.

– Послушайте меня, Вику! Завязывайте с алкоголем, я очень вас прошу, завязывайте! Вас отправили на самую дальнюю заставу, но вы и там умудрились дать маху. Отправить вас еще дальше? Да ведь некуда! Разве только терапевтом-добровольцем к тем несчастным мутантам, от которых вас тошнит, за Голубую Змею, в радиоактивные районы…

– Нет уж, господин штаб-врач… Лучше тогда – в джунгли на раскорчевку…

– Молчать, Вику! Вашего мнения никто не спрашивает! – Штаб-врач принялся мерить комнату шагами. – Вы посчитали тронутого умом мутанта – шпионом Островной Империи! Вы – блестящий выпускник Медицинской Академии Столицы! У меня просто слов нет, чтобы выразить степень разочарования вами как своим подчиненным! Или вы полагаете, будто у нас есть время и необходимые ресурсы, чтобы подвергать ментаскопированию каждого беженца с юга? Отвечайте, Вику! Считаете или нет?

Вику вяло улыбнулся.

– Нет, господин штаб-врач.

– Тогда заткнитесь и слушайте!

Бригадир вынул изо рта трубку, которой дымил во время перепалки двух медиков.

– Хватит, Таан! Достаточно! А вы, Вику, ступайте! – он указал на дверь. – Продолжайте службу! На этот раз дисциплинарных взысканий не последует, но имейте в виду, Вику!.. – бригадир пригрозил младшему штабс-ротмистру пальцем, словно мальчишке.

Вику откланялся и вышел, хлопнув дверью.

– Каков, а! – бригадир затянулся. – Вику, Вику… Старая гвардия! Не перевоспитать и батогом.

Штаб-врач кивнул. Он подошел к Птицелову, положил пальцы на сонную артерию. Вынул из кармана френча хронометр на золотой цепочке, поднес циферблат к длинному носу.

– Как он? Крепко досталось? – поинтересовался Лару.

– Вторичный шок. Ничего, парень крепкий. Выдюжит.

– Насколько я понимаю, Таан, этот Птицелов – ваш клиент. Как распорядитесь с ним обойтись? Медалью нас не наградят, если мы пропустим во внутренние районы сумасшедшего мутанта.

Таан потер ладонью гладковыбритые щеки.

– Мутант безвреден, клянусь честью. Разве что слегка радиоактивен. Предлагаю дейст-вовать согласно стандартному предписанию: если он желает переселиться поближе к людям, пусть сначала заработает такое право. А я организую ненавязчивое наблюдение. К концу положенного срока станет ясно, стоит ли его подпускать к нормальным людям.

Бригадир погрыз мундштук трубки.

– Следовательно, в лагерь для перемещенных лиц? На раскорчевку джунглей или на борьбу с наследием старой войны?

– Можно на то и на другое. Полагаю, так мы не нарушим ни одной директивы.

– А вы голова, Таан, – бригадир усмехнулся. – Приведите парня в чувство и сообщите, что он – не шпион Островной Империи. Глядишь, обрадуется.

Грузовик шел всю ночь. Раскачивался на ухабах, проваливался по самые ступицы в рытвины, залитые черной жижей.

С небес беспрестанно сеялась мелкая морось, и брезентовый тент над кузовом уже не держал влаги. Из-за тряски и сырости никто не сомкнул глаз, но когда грузовик достиг цели, желающих покинуть это ненадежное убежище не нашлось. Кроме солдат охраны, которые хотя и выглядели, как мокрые курицы, но не посмели ослушаться начальства.

Старший по команде, бывший гвардеец капрал Панди, который всю дорогу просидел в сухой кабине, дал очередь поверх тента и проорал, надсаживая глотку: