Кстати, именно шеф и прервал этот спектакль. Думаю, именно так Вертинский и затаскивает женщин в постель. Да, о его похождениях не написал только самый ленивый журналист в городе.

«Мадам, вы так прекрасны, у вас глаза цвета неба (шторма, шоколада, океана и тд с пометкой «нужное подчеркнуть»), а губы, что цветы розы (пиона, гладиолуса, орхидеи), кожа, что бархат (шелк, сатин, дерматин, поролон). И да, я хочу вас поиметь (тоже завуалировать)».

Все это невыносимо банально, а вот руки… Что ж, оригинально, так ко мне еще не подкатывали.

- Олег Львович, рад вас снова видеть, я выполнил вашу просьбы насчет… - начал Матвеев.

- Игорь Владимирович, спасибо, - отозвался Вертинский, быстро пожав руку моему шефу.

Но этот тон… Вроде такой человек, как будто не от мира сего, а реакция молниеносная. Значит, соображает хорошо, но, видимо, не в плоскости, доступной обычным людям.

Мы так и топтались возле лестницы, хотя я успела окинуть взглядом весь второй этаж. Вроде бы ничего сверхъестественного. Пустых мест нет, все целое… Так зачем я здесь?

А именно этот вопрос так и не был задан.

Дмитрий Сергеевич, который, вероятнее всего, был рациональным и приземленным звеном в этом рабочем тандеме, дождался, пока все приветствия и знакомства закончатся, и сказал:

- Пройдемте за мной.

Пошли мы не в сторону выставочного зала, а к светлой двери, сливавшейся по цвету со стенами, и оказались в просторном кабинете. Дмитрий Сергеевич устроился за столом лицом к двери, мой шеф опустился в кресло напротив него, а Олег Львович занял диван справа от стола. Я окинула помещение взглядом в поисках стула, но не нашла. В итоге со вздохом подошла к дивану. Надеюсь, Вертинскому сейчас не придет в голову поближе рассмотреть еще какую-нибудь часть моего тела. Например, опустить руки на грудь, обвести и сказать что-то вроде: «Она так прекрасна, как два холмика в лучах заходящего солнца». Очень даже оригинально.

Сняв пальто, положила его на подлокотник и присела на диван, обведя всех присутствующих взглядом. Дмитрий Сергеевич перебирал ручки в подставке, шеф наверняка прикидывал, где ближайшая аптека, видимо, корвалол закончился, а Олег Львович… А вот он рассматривал меня так, что я себя почувствовала Моной Лизой, не меньше.

Хотя лучше бы посмотрел на себя. Складывалось впечатление, что его оторвали прямо от мольберта. Даже на щеке пятнышко краски осталось, которое я сразу не заметила. А рубашка вообще шедевр сюрреализма.

И почему Вертинским так все восхищаются?

Но да, стоило признать, что он немного эксцентричный, и, скорее всего, дома я залезу в интернет, чтобы узнать о нем больше.

- Итак, - нарушила я молчание первой, - что случилось?

3. Глава 3 Олег

- Олег, черт возьми, когда я брался за галерею, то не думал, что мне придется заниматься таким…

Дима мерил шагами мою студию, шумно дышал, и даже волны его напряжения мешали мне сосредоточиться.

- Как тебе? – спросил я, кивнув на холст.

- Олег, ты сейчас издеваешься надо мной? – мне показалось, что Дима сейчас зарыдает.

Он остановился и, глядя на меня, только открывал и закрывал рот, наверняка подбирая в мой адрес какое-нибудь нецензурное слово. Возможно, даже не одно.

- Дима, - вздохнул я устало, - я тебя разве просил делать что-то незаконное?

- Тогда почему сам не обратился к частному детективу, а меня послал? – снова начал ходить из угла в угол, и это мельтешение уже начало напрягать.

- Возьми коньячка выпей, - предложил я, чтобы Дима остановился. – Ты нагнетаешь обстановку.

Когда Савельев подошел к бару и подрагивающими руками налил себе почти целый бокал, я взял папку, которую он принес с собой и оставил на диван. Не успел даже открыть, как Дима уже спокойнее сказал: