Она подходит ко мне со смоченной салфеткой, но встает далеко. Дальше, чем нужно. Едва дотягивается до моего лица и я откидываюсь на спинку дивана, усложняя ей задачу.

Женя хмурится, но не шевелится. И тогда я сам руками обхватываю ее за задницу и толкаю к себе. Она делает шаг и встает мне между ног.

- Убери, пожалуйста, руки, Ратмир, - просит несмело.

Слушаюсь.

Пусть расслабится. Пусть думает, что она что-то решает.

Потом Женя аккуратно обрабатывает мне рану. Я не свожу взгляда с ее лица. А она специально не смотрит мне в глаза. С серьезным лицом делает то, что мне нахрен не нужно. Рана и так заживет. На льду я и не такое терпел.

- А подруга где твоя? – спрашиваю.

- Не знаю. Может, у парня своего,- пожимает плечами.

Хмыкаю.

- Хорошая подруга?

- Да. Она мне очень помогла.

- И Антон хороший? – щурюсь и слежу за ней.

- Да, - опять хмурится. – И Антон хороший.

- Только я плохой. Да, Женя?

Не отвечает. Быстро что-то делает на моем лице и отступает на шаг.

- Все. Готово. Ты можешь идти, - говорит и опять не смотрит в глаза.

- Пить хочу, - отвечаю, вставая. – Может, хоть чаем угостишь?

Сам иду на кухню. Женя заходит следом.

- Ратмир, ты же обещал сразу уйти, - обнимает себя и с тревогой смотрит на меня.

- Ты же видишь, я ничего не делаю, - ухмыляюсь. – Хочу поближе узнать будущую жену брата. Мы же скоро породнимся. Да, Женя? Так, что тут у вас?

Иду к холодильнику, открываю. Внимание сразу же привлекает бутылка с каким-то бабским пойлом. Ликер? Терпеть не могу. Но что делать. Выбора тут особо нет. Это не мой бар.

- Давай, Женя, выпьем за наше примирение, - говорю я, ставя бутылку на стол. – Доставай стаканы.

- Я не буду пить, Ратмир, - произносит строго. – Это не мое. Это Риты. И я… я не пью.

- Даже с братом своего будущего мужа? – встаю и иду к ней с бутылкой.

Она поднимает на меня взгляд своих дьявольских глаз.

- Пей, - протягиваю ей откупоренную бутылку.

- Нет.

Я бешусь. Чувствую, как бешусь. Эта девка злит меня. Выводит из себя.

Хватаю ее за затылок и приближаю к себе. Она начинает отчаянно стучать по мне своими тонкими ручонками. Вызывает только усмешку.

Подношу бутылку к ее губам. Женя пытается отвернуться. Но я фиксирую ее голову и вливаю пойло прямо ей в рот. Большая часть, конечно, течет мимо, потому что девчонка отчаянно сопротивляется. А мне нравится подавлять ее. Видеть злость в этих глазах. Чувствовать, как трепыхается тело в моих руках.

Убираю бутылку и Женя сразу же вытирает губы ладонью.

- Хватит, - ухмыляюсь я. – Теперь моя очередь.

Отпиваю тоже прямо из горла.

Гадость. Сладкая гадость.

Как бабы это пьют?

- Уходи, Ратмир, - произносит Женя. – Я люблю Антона. Уходи. Ты же брат ему.

Слушаю эти слова и ненавижу себя. И ее ненавижу.

Потому что это все портит.

Отпиваю еще и плююсь. Смотрю с остервенением на Женю. А она прикрывает глаза. Чуть открывает свой сладкий рот и громко выдыхает. Медленно открывает глаза и смотрит на меня каким-то другим, затуманенным взглядом.

Неужели, все-таки, влил в нее что-то? И этого ей хватило?

Хотя… если она такая правильная и не пьет…

- Уходи, - бормочет уже не так смело, но продолжает настаивать.

Не сводя с нее взгляда, ставлю бутылку на стол и разворачиваюсь.

Да, сука, Ратмир, уходи. Вспомни ее слова. Она, сука, любит Антона. И он, сука, брат мне. Уходи.

Подхожу к двери, берусь за ручку. Но что-то словно тормозит меня. Замираю.

До моего слуха доносится какая-то возня, а потом слышу, как девчонка набирает кого-то по телефону.

Разворачиваюсь.

- Кому ты звонишь? – хриплю, глядя на покрасневшие щеки.