Наклонилась к нему, коснулась щекой его щеки, провела рукой по подбородку.

— Не сдавайся, пожалуйста, слышишь? 

После этих слов прикоснулась губами к его. Они были холодными, пересохшими и грубыми, но мне было плевать. Я хотела, чтобы он знал, что я рядом и не сдавался. Не знаю, почему моя реакция была именно такой. Видимо, так подействовал стресс, или же я понимала, что просто не могу допустить, чтобы на моих руках умер человек.

16. Глава 16

Мне ничего не говорили. Я сидела в холле дорогущей больницы и совсем ничего не знала о состоянии Карима. Туда-сюда сновали люди, кто-то кричал, ссорясь с врачом. Другие смотрели как-то потерянно, никого и ничего не замечая вокруг. Я не любила больницы всей душой и с самого детства. И вроде бы воспоминаний у меня с ними ужасных не было, а терпеть их не могла. Боялась и ужасалась от одного вида белых больничных стен. Здесь они, конечно, были повеселее, но успокаивающий тон стен прямо кричал о том, что пора нервничать.

Ко мне вышли спустя часов пять моих метаний по коридору, сказали, что Карима прооперировали, он потерял много крови, а потому очень слаб. К нему пускать отказались и посоветовали ехать домой. Только вот я понятия не имела, куда именно мне теперь направляться. В какой именно дом. Возвращаться туда, где мы жили с сестрой? Я бы хотела, да только там нас может найти Савва. Вдруг он узнает, что Карим нас отпустил и захочет заработать на несмышленых девицах денег.

К тому же, я понятия не имела, где сестра. Оставался вариант переночевать здесь, но я не знала, разрешат ли мне. Состояние Карима было стабильно тяжелым, никаких прогнозов, увы, не давали. Об этом я узнала на непродолжительном разговоре с врачом. С ним же пришлось обсудить возможность остаться здесь. 

Доктор, если и был удивлен, то стоило бы отдать ему должное —даже бровью не повел. Сказал, что мое присутствие может благоприятно сказаться на выздоровлении пациента, но приказал не сидеть у его кровати, а лечь спать, чтобы завтра броситься в бой с новыми силами.

Я пообещала, что обязательно так и сделаю, хотя сна не было совсем.

Меня провели в палату к Кариму, сказали, что я могу занять свободную кровать и если вдруг что-то нужно будет, позвать медсестру. Я лишь поблагодарила санитарку и села на мягкую кровать. Смотрела на него и глазам не верила. Карим лежал, весь обмотанный огромным количеством трубок, перебинтованный. 

Я сглотнула, откупорила бутылку воды, которую мне оставили и отпила несколько жадных глотков. В очередной раз удивилась, насколько алогично поступаю в той или иной ситуации. Мне бы бежать отсюда, скрыться. Вряд ли, когда Карим очнется, ему будет до меня хоть какое-то дело. Уверена, он и не вспомнит о моем существовании, полностью занятый реабилитацией. 

Какая-то часть меня понимала, что я едва ли смогу так поступить. Особенно, после всего, что видела. Несмотря на нежелание ложиться, усталость берет свое, и я засыпаю. Утром проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрел. Распахнула глаза и встретилась с пронзительным взглядом Карима.

— Не убежала, — хмыкнул он. — Думал, сбежать, как только представится возможность. Неужели не было?

— Не смогла бы сбежать, — ответила честно и поднялась с кровати.

Села, протерла глаза и поняла, что с удовольствием поспала бы еще, но на за окном ярко светило солнце, а часы показывали почти десять. Встала, подошла к кровати Карима. Выглядел он значительно лучше, даже пытался улыбаться, но был все еще слишком бледным.

— Видимо, твою работу в офисе придется отложить, — усмехнулся. — В ближайшие недели я туда не вернусь.