Обо всём этом я размышляла, стоя на кухне и вколачивая кулаки в небольшой кусок теста под нежную мелодию Поля де Сенневиля «Брак по любви». Рядом стоял наполовину полный бокал красного вина, и оно единственное, что не было в муке. В остальном на рабочей поверхности царил настоящий бедлам. Но самая беда была с тестом. Оно постоянно липло к рукам, и у меня никак не получалось это исправить. В инете советовали мочить руки водой или наоборот, высушить их той же мукой, но в итоге ничего не помогало.

Вообще мне эту успокаивающую терапию посоветовала Ульяна, но в моём случае она приобрела оттенок настоящей катастрофы, которая грозила в скором времени перерасти в буйство и пьянство. Вроде ничего сложного в рецепте не было, и я всё делала, как девушка расписала, но по факту где-то что-то пошло не так. И я не понимала, где и что именно.

Муку я просеяла, яйцо, воду с молоком, соль, сухие дрожжи, разрыхлитель добавила. Всё в нужных пропорциях. Тогда почему оно такое липкое? Где ошиблась? Или так и должно быть, а я зря переживала? Не понимала.

– Нужно больше муки, – вдруг раздался голос от входа на кухню.

Вздрогнув, я подняла взгляд и столкнулась с пристальным вниманием Касьяна. Он стоял на пороге и смотрел на меня с какой-то странной задумчивостью в жгуче-чёрных глазах. Как всегда одетый с иголочки в чёрный костюм с белой рубашкой, он выглядел шикарно и совершенно неуместно в данном помещении.

– Что? – переспросила, не особо поняв его реплику.

– Муки, говорю, нужно больше, – повторил мужчина, шагнув навстречу, – чтобы тесто к рукам так не прилипало.

– Да я уже… – отозвалась я, не особо разумно.

Просто он в этот момент вдруг зачем-то начал раздеваться. Скинул с себя пиджак, пристроив его на ближайшей чистой поверхности у входа. Затем взялся за запонки на манжетах рубашки.

– Вы что делаете? – опешила от такой непосредственности.

Вместо ответа Касьян лишь ухмыльнулся и продолжил раздеваться. Точнее, сняв запонки, он положил их прямо на пиджак, после чего направился ко мне, по пути закатывая рукава до самых локтей.

– Всего лишь собираюсь тебе помочь, – заявил, вставая позади меня.

Помочь? Мне? Он? Не надо!

Собралась отстраниться, но мужчина не позволил, прижавшись ко мне со спины и уложив руки на столешницу. И я снова вспыхнула как факел из-за него. Просто невозможно оставаться равнодушной ко всем его выходкам. А в последние два дня он будто специально испытывал мои нервы на прочность зачем-то. И я даже не желала задумываться, почему он так поступал. Пусть просто уйдёт и оставит меня в покое на этот вечер. И без того едва сдерживалась, чтобы не психануть из-за завтрашней помолвки.

– Вы не могли бы отойти? – попросила негромко я его.

– Мог бы, – легко согласился Царский, а после добавил совсем нагло: – Но так будет удобнее.

– Не сказала бы. И вы руки не помыли, – нашлась с первым пришедшим на ум, что помогло бы избавиться от столь близкого присутствия мужчины.

Новый смешок опалил мою шею, но руки Касьян Царский убрал, пошёл и правда мыть. Но едва ли я успела по-настоящему выдохнуть, а он уже вернулся обратно, снова встав позади меня.

– А это обязательно? – не выдержала я.

– Что именно, Белоснежка?

– Стоять вот так? И хватит называть меня этим идиотским прозвищем.

– А как мне тебя тогда называть?

– Ну я даже не знаю, как насчёт имени?

– Ну раз не знаешь, значит я и дальше буду называть тебя, как нравится мне. Белоснежка.

– Знаете, что?.. – обернулась я к нему, опять вся кипя от возмущения.

– Что? – как-то излишне заинтересованно спросил он с улыбкой.