Помяни архидемона, он и появится: Леонхашарт распахивает двери и на выходе чуть не налетает на сладкую парочку. Отвернувшись от входа, я пытаюсь сползти вниз, но, увы и ах, в кабриолете очень трудно спрятаться.

– У вас что-то случилось? – спрашивает Леонхашарт.

– Да вот бензин закончился, – ничуть не огорчённо отвечает Урш.

– Случается. – Леонхашарт подходит со стороны пассажирского сиденья. – Анастасия, позвольте вас подвезти.

У меня такое чувство, что этот закончившийся бензин – просто заговор архисоветника и Урша, закивавшего:

– Да-да, архисоветник, подвезите, пожалуйста, Анастасию, ей надо вернуться в сектор четвёртого факультета как можно скорее, а я тут застрял.

Ну точно они сговорились!

Выпятив подбородок, вскидываю голову и смело смотрю в пылающие глаза архисоветника. Сердечко ёкает, но я заставляю его не дёргаться. Леонхашарт хочет меня подвезти? Что ж, пусть везёт, но только пусть не думает, что я растаю, буду рассыпаться в благодарностях или позволю себя очаровать.

Он открывает дверцу автомобиля и протягивает мне обтянутую перчаткой руку.

Эта рука… Смотрю на чёрные пластинки на эластичной основе и вспоминаю жар горячих пальцев. Кажется, что прикосновение даже к этому неживому материалу вернёт то странное ощущение.

Сглотнув, мотаю головой и встаю сама. Леонхашарт отступает на шаг и указывает в сторону.

– Мой автомобиль там.

Я направляюсь туда, и он подстраивается под мой шаг. Леонхашарт высокий, а с рогами кажется ещё выше, и я всё бы отдала, чтобы снова воспринимать его просто доспехами с рожками. Но у меня не получается. Совсем.

– Я так-то на карантине, – замечаю я.

– Магический фон в городе слаб, все более-менее сильные демоны носят под одеждой поглощающую магию броню. Самый опасный для вас – я, – отзывается Леонхашарт мягким тоном, и наконец я понимаю, что значит «бархатный голос».

– Звучит многозначительно.

– Не хотел вас пугать. Я в полной броне, моё поле для вас безопасно.

– Тогда зачем этот карантин, если он бесполезен?

– Хотел бы я это знать.

Остановившись, поднимаю вопросительный взгляд к его пылающим очам. Но Леонхашарт прижимает палец к месту, где должны быть губы, и вынимает из-за пояса… прищепку-глушилку. Меня разбирает смех: всех так и тянет пообщаться со мной под прикрытием этих штук. Зацепив прищепку за мой кристалл-индикатор с микрофоном, Леонхашарт уточняет:

– Что вас позабавило?

– Да так, ничего, – отмахиваюсь я. – Надеюсь, можно положиться на вашу порядочность, и вы не воспользуетесь отсутствием связи для чего-то дурного.

– Можете положиться, – Леонхашарт снова указывает рукой направление движения. – Думаю, нам нужно поторопиться, чтобы не попасть под прицел камер.

– То есть вы хотите прокатиться со мной совсем без свидетелей?

– В прошлый раз это не слишком вас смутило.

С одной стороны – без свидетелей ехать куда-то с могущественным мужчиной довольно глупо, с другой… интуиция не предвещает угрозы для жизни, а предательское сердечко и вовсе млеет в предвкушении.

– Вы не можете снять броню при мне?

– Нет, увы, нет.

– Что ж, показывайте свою новую машину, – улыбаюсь я.

Мы проходим ещё сотню метров, прежде чем видим его алую красавицу. Maserati с дерзко изогнутым носом и трезубцем на решётке. Не рога, как на прежнем автомобиле, но адско-демоническая символика прослеживается, да и у Леонхашарта свои рога огромные, а вот вил нет. Машина как игрушечка, только большая и явно дорогая. Сверкает в лучах блеклого солнца. И белый салон пахнет кожей. Леонхашарт открывает передо мной дверь. Она открывается привычно в сторону, и мне это нравится, я опускаюсь на изумительно удобное сиденье – словно в массажное кресло попадаю. Приборная панель выглядит космически, за руль так и хочется взяться. Прокатиться бы на ней по пустынной дороге, вжать педаль газа в пол и нестись навстречу восходу…