4. Глава 3

Жизнь в поместье потекла своим чередом. Я постепенно приводила новое тело в порядок, и проводила разведку боем - то есть выясняла, куда меня занесло, и чем мне это грозит.

Прыщи победить оказалось проще всего. Даже не потребовалось радикально менять питание - всего-то перестала налегать на конфеты и сладкое, при этом восхитительные булочки Аглаи я продолжала поглощать каждое утро. Штучки по две-три, не больше.

Это ж в каких количествах их потребляла Марьяна, что ее так обнесло и разнесло?

В качестве упражнений я выбрала прополку. Сад под моими окнами когда-то был потрясающе красив, но уже несколько лет им явно никто не занимался. Розы частично одичали, частично погибли, дорожки заполонили сорняки, в общем, поле буквально непаханое для деятельности. Я, правда, в прошлой жизни в растениях не разбиралась вообще, у меня и в доме-то жил один кактус, и тот порывался все время погибнуть смертью храбрых от засухи. Но удивлять местных йогой на свежем воздухе я пока не решилась, гулять вокруг дома, по стеночке, мне быстро надоело, а за территорию поместья отец меня, ослабевшую после болезни, пока что не выпускал.

Не бегать же туда-сюда по лестнице, в самом деле.

Хватит того, что этим сёстры грешат.

На мою удачу, тетка Санны жила рядом, в деревне, очень кстати увлекалась садоводством. На Даниту односельчане посматривали странно - у всех огороды, а у этой половина участка цветочки и кустики декоративные. Но молчали.

Наверное, потому, что она своими цветочками на городском рынке неплохо зарабатывала.

Данита приходила на час-два в день, объясняла мне, кто есть кто, и которые из них вообще сорняки.

Через месяц интенсивных работ в саду выяснилось, что статью я все-таки пошла не в отца, хвала местным богам, а в не виденную мною нынешней, почившую восемь лет назад маменьку. Та, судя по портретам, женщиной была высокой и стройной, со всеми полагающимися округлостями. Как говорится, породистая.

Ну, округляться мне в этом теле было еще рано - десяти лет еще не исполнилось - а вот прямую осанку и аристократическую тонкость кости под салом обнаружить было приятно. Хорошо, еще обошлось без перманентного ущерба суставам и костям от лишнего веса. Похоже, тело мое недавно в таком запущенном состоянии, от стресса, наверное.

А поводы для стресса у девочки были, еще какие.

Сразу три.

Две сводные сестры Арианна и Лизелла, и их мать Жаклин.

Именно в таком порядке. Проблема крылась в мачехе и ее тлетворном влиянии на дочек, но общаться-то несчастной Марьяне приходилось в основном с детьми. А те, с попустительства Жаклин, а то и с прямого науськивания, врывались в ее комнату когда им вздумается, портили и рвали платья, роняли, разбивали, и разбрасывали что не разбивается - в общем, отрывались, как могли. А когда я подошла к отцу с этой проблемой, он проблеял нечто невразумительное о том, что я старше, должна уступать и делиться, и вообще, они еще маленькие.

По мне, шесть лет не так уж и мало. Примеры перед глазами были, две дочери, три внучки, шесть правнучек. Праправнучка даже одна имелась, но до ее шести лет я, увы, не дожила. Ей этим летом три исполнилось.

И вели себя все они ни в пример приличнее этих двух.

А Лизелла и Арианна все наглели, видя собственную безнаказанность.

Для начала я потребовала врезать в мою дверь замок.

Мачеха, естественно, возмутилась. Нечего, мол, девице скрывать в своей комнате, зачем запираться от родни. На что я заявила, что имею право на уединение и спокойный сон.

Отец молча махнул рукой, и на следующее утро замок был установлен.