– Нет, полагаю, сейчас нас должны представить друг другу, – эльф заметил, что девушки смотрят на него. – Лорд Айрис не смог приехать, потому за вами прибыл я.

И он чуть смущенно улыбнулся, как будто был виноват в своей частично человеческой крови. Или как будто его вина, что его одежда столь проста.

«Бедный, – подумала Лота, – тяжело, наверное, быть полукровкой среди чистокровных снобов».

Но вслух она этого, разумеется, не сказала. Вместо этого Лота мягко улыбнулась и спросила:

– А имя у вас есть? Я Лотанари Шан Нейрин, принцесса Нериса. Хотя теперь уже, наверное, просто Лотанари Шан.

– Нет, твой титул остался с тобой, дочь, – внушительно произнес король. – Я едва смог отделаться от храмовника, чтобы проводить тебя. Принцессы Нериса остаются принцессами и после смерти, Лота. Пусть твой путь будет легок.

– Немного цинично, – хмыкнула Лотанари, но послушно продолжила: – Пусть твое ожидание будет недолгим.

– Идрис – прекрасный молодой челов… кхм, эльф, и я уверен, что он в целости и сохранности доставит тебя в Эльфхиир.

– Идрис? – нахмурилась Лотанари.

– Я младше нашего Правителя, – улыбнулся эльф, – меня назвали в его честь. На самом деле в Эльфхиире сейчас очень много Идрисов. Я проверил – все вещи Ее Высочества надежно закреплены, можно выезжать. Остальные сопровождающие покинули часовню и будут ожидать нас за стенами Нита.

Отец шагнул к дочери и крепко ее обнял.

– Надеюсь, ты не перестанешь мне писать, – коротко выдохнул Нордад.

– Не перестану, – Лота улыбнулась и стерла со щеки отца слезинку. – А ты, только вдумайся, будешь каждое письмо начинать словами «Моей горячо любимой покойной дочери…»

– Зараза ты, – вздохнул король. – Не позорь меня там, ладно?

Лотанари пожала плечами и спокойно сказала:

– Ты в любом случае не узнаешь, верно?

– Легче мне не стало. Все, иди. Карета твоя, что с ней делать – решать тебе. Кучеру платит корона Нейрина. Я положил на твой счет деньги, – король криво усмехнулся, – никудышный из меня отец.

– Перестань, – Лотанари прищурилась, – или ты все-таки хочешь увидеть меня плачущей?

– Нет, этого мой разум может и не перенести. Лима, присмотри за ней.

– Да, Ваше Величество. – Лисица присела в реверансе.

Уходил король быстро, не оборачиваясь. Наверное, он хотел сохранить лицо, вот только опущенные плечи и сгорбленная спина выдавали его истинные чувства.

– Надеюсь, брат догадается прислать в покои отца лекаря. Я переживаю за сердце нашего короля, – вздохнула Лотанари. – Ну что, где там наша карета? Она в траурном цвете или схалтурили?

Через несколько минут подруги убедились, что кто бы ни подготавливал карету, халтурить он не стал. Карета была не просто черной, а очень черной.

Лима подергала носом и уверенно констатировала:

– Иллюзия.

– Выедем из Нита – развеем, – вздохнула Лотанари и обратилась к эльфу: – Вы с нами?

– Разумеется, – удивился Идрис. – Я ваш сопровождающий.

Лисица хихикнула и пояснила:

– Ее Высочество изволит спрашивать, поедете ли вы в карете или верхом.

Эльф на мгновение оторопел, затем осторожно ответил:

– Верхом. Если это никак не расстроит принцессу.

– Никак не расстроит, – улыбнулась Лота и ловко забралась внутрь.

Там она рухнула на сиденье и закрыла лицо локтем. Лима плотно зашторила узкие оконца и пристроилась рядом.

– Ну что, всё? Кончился завод в механических часах.

Лотанари тяжело вздохнула и убрала руку от лица.

– Я что, не могу чуть-чуть пострадать?

– Можешь, – уверенно кивнула лисица. – И если карета перевернется – точно пострадаешь. И я, кстати, тоже. Просто если ты начнешь рыдать, то вряд ли сможешь остановиться. А по выезде из Нита нас, скорее всего, остановят и начнут долгую и утомительную церемонию знакомства по всем эльфийским канонам. Отомстят, так сказать, за приятное утро в часовне.