Начинал он свою речь гневно и запальчиво, но к концу его вопросы уже не были риторическими. Принц в самом деле не знал, как быть, если среди нас не найдется ни одной хотя бы отдаленно похожей на ту, которую он смог бы полюбить. Впрочем, больше всего Максона заботило другое – вероятность, что ни одна из девушек не полюбит его.

– Вообще-то, думаю, ты найдешь здесь свою половинку. Честно.

– Правда? – с надеждой в голосе спросил он.

– Конечно. – Я положила руку ему на плечо. Казалось, это прикосновение само по себе его приободрило. Интересно, часто ли вообще к нему кто-то просто так прикасался? – Если твоя жизнь, как ты говоришь, перевернулась вверх тормашками, значит суженая должна быть где-то поблизости. Могу сказать по собственному опыту, настоящая любовь обычно случается в самый неподходящий момент. – Я слабо улыбнулась.

Мои слова, похоже, его обрадовали. И меня саму они тоже утешили, потому что я в них верила. И если мне не суждено оказаться вместе с моей половинкой, лучшее, что я могла сделать, – это помочь Максону обрести свою.

– Я очень надеюсь, что вы с Марли найдете общий язык. Она ужасно милая.

Максон странно поморщился:

– Ну да, похоже.

– Что не так? Разве плохо быть милой?

– Нет-нет. Все так. – Вдаваться в подробности он не стал. – Что ты все время высматриваешь? – спросил он неожиданно.

– Что?

– Ты постоянно переводишь взгляд с места на место. Вроде бы меня слушаешь, но такое впечатление, будто при этом что-то ищешь.

А ведь он был прав. На протяжении всей его короткой речи я непроизвольно оглядывала сад, окна и даже сторожевые башни, расположенные вдоль стены. Я медленно, но верно превращалась в параноика.

– Людей… Камеры… – Я покачала головой, вглядываясь во тьму.

– Мы здесь одни. Только у входа стоит охранник.

Максон махнул в сторону одинокого силуэта на фоне дворцовых огней. Он был прав, никто за нами не следил. И в окнах горел свет, но никого видно не было. Я и сама уже успела прийти к такому же выводу, но получить от него подтверждение было приятно.

Я слегка расслабилась.

– Тебе не нравится быть на виду? – спросил он.

– Не слишком. Предпочитаю быть незаметной. Я к этому привыкла, понимаешь?

Палец скользил по замысловатому узору, украшавшему отполированную каменную плиту подо мной. В тот миг отчего-то не хотелось встречаться с принцем взглядом.

– Тебе придется к этому привыкать. Даже когда уедешь отсюда, все равно останешься в центре внимания. Мама до сих пор общается кое с кем из женщин, вместе с которыми принимала участие в Отборе. Их всех до сих пор считают важными персонами.

– Вот спасибо, – простонала я. – Только этого еще не хватало.

Вид у Максона сделался виноватый. Вот и очередное напоминание о том, чего это дурацкое состязание мне стоило и как бесповоротно изменился привычный мир. Это казалось нечестным.

Впрочем, не стоит вываливать все на Максона. Он был точно такой же жертвой, как и мы сами, хотя и в несколько ином смысле. Я вздохнула и снова посмотрела на него. На его лице была написана решимость.

– Америка, ты позволишь задать один личный вопрос?

– Возможно, – уклончиво ответила я.

Он невесело улыбнулся:

– Просто… В общем, я вижу, что тебе здесь совсем не нравится. Тебе не нравятся здешние правила, соревнование, одежда и… А, нет, еда тебе нравится. – Он улыбнулся. Я тоже. – Ты скучаешь по дому и по родным… И подозреваю, не только по ним. Все чувства написаны у тебя на лице большими буквами.

– Ну да. – Я закатила глаза. – Знаю.

– При этом ты предпочитаешь мучиться и страдать от тоски по дому, вместо того чтобы вернуться. Почему?