— И как мы можем верить тебе? — с сомнением спросил Бамар, тоже сложив руки на груди.

— Никак, — усмехнулся Байдор. — Я понимаю твои сомнения. Но не могу предложить ничего утешительного. Ведь моему слову ты вряд ли поверишь.

— И все же – я попробую, — неожиданно пошел на мировую Бамар. А я мысленно поблагодарила его. Все же он был и остается моей «коричневой прелестью». Разумный, вежливый, приятный… Ему и приворотное зелье не нужно, чтобы нравиться мне. — Не вижу другого выхода сейчас. Хотелось бы только узнать, почему ты вдруг решил, что принцессе может что-то угрожать. Подробно, не упуская ни одной детали.

— А вот об этом, — Байдор обернулся к нам с Гришей — я все же хотел бы говорить в другом, более уединенном месте, где смогу незаметно поставить полную звуковую и зрительную защиту. Принцесса, кстати, обещала мне аудиенцию.

— Я не давала таких обещаний! — вмешалась я. Опять создавалось впечатление, что меня тут нет, а эти драконы-самцы решают все за меня. — И я полагаю, что нам следует проинформировать обо всем моего отца. Если опасность грозит принцессе Эреамора, то она может грозить и всему государству. В любом случае отец узнает обо всем, что произошло здесь, когда начнется разбирательство со смотрителем оранжереи. Он будет крайне недоволен, что мы не сообщили ему обо всем сразу. Любой из вас может после этого вылететь с отбора, и я не ручаюсь, что смогу уговорить его оставить вас. Эреамором все еще правит Эргон, даже на моем отборе его слово – закон.

— И все же… — Байдор задумчиво покатал языком во рту, явно отчасти признавая верность моих слов, — Я хотел бы по возможности пока обойтись без вмешательства Правителя. Когда я объясню – ты, Алиса, поймешь, почему…

— Без вмешательства Правителя?! — раздался подобный грому голос, из-за поворота дорожки беззвучно вышел мой отец.

В глазах его горели одновременно гнев и веселое лукавство.

Господи, подумала я… Даже на фоне двух молодых драконов мой отец был лучше всех! Его руки тоже были сложены на груди, мощная фигура дышала силой, а твердое лицо казалось загадочно-прекрасным и очень мужественным в свете двух лун.

А еще – хороший контроль эмоций, непревзойденный ум… внутреннее великодушие… Лучше никого не было и нет. Как мне выбирать мужчину, если никто не сравнится с моим отцом? Вот как!?

Это были неуместные мысли, навеянные эффектным появлением Эргона. Неуместные в опасной, острой ситуации, в которой мы находились. Но именно тогда, глядя снизу-вверх, на сияющие под лунами волосы и скульптурно-великолепное лицо отца, на его усмешку одним краешком губ, я ощутила это особенно сильно.

— Правитель Эргон, — вежливо склонил голову Байдор, я заметила, как его ладонь напряженно сжала локоть другой руки. Побелели костяшки пальцев. Вредный принц тревожится, с определенным злорадством подумала я.

Ведь Эргон с полной гарантией слышал, что вражеский «мальчик» хочет что-то скрыть от него! А положение у Байдора по-прежнему шаткое. Он на отборе «под честное слово», в любой момент может стать заложником!

Мне даже захотелось как-то поддержать его, погладить по плечу, например, шепнуть, чтоб не боялся – ведь папочка такой хороший и справедливый!

Бамар и Гриша поклонились Правителю, а Эргон обвел нас всех насмешливым взглядом, остановил его на Грише и многозначительно усмехнулся, мол, встретились все же…

Байдор открыл рот, чтобы что-то сказать, но Эргон опередил его.

— Без вмешательства Правителя, то бишь меня, уже не получится, — сказал он спокойно. — Хм… признаюсь, я слышал весь ваш диалог с момента, когда наши верные стражи отправились на поиски смотрителя оранжереи.