Но когда он окинул своим надменным взором все наше великолепие, то спросил растерянно:

– Это всё… мне?

– Сейчас - да, — хихикнул Молетон, — но выбрать придется одну.

Я рассматривала принца Лусиана сквозь тончайшую сеточку на уровне моих глаз. Я видела его второй раз в жизни, и сейчас он казался мне гораздо симпатичнее, чем при той нашей роковой встрече.

Высокий, отлично сложенный. Широкие плечи, сильный торс переходящий в тонкую талию, мускулистые длинные ноги. Все эти достоинства фигуры подчеркивает простой костюм. Наверняка из самых дорогих тканей и работы лучших мастеров. Волосы Лусиана были вновь собраны в хвост, но на лоб спадала непокорная темно-каштановая прядь. Очень волнующе. Лицо принца заслуживает кисти живописца. Хотя наверняка он и так присутствует на куче посвященных ему полотен. Идеальные черты выдают благородство происхождения… но не поведения.

Срочно напомнила себе, что этот человек велел выкинуть нас и из дома, и из леса. И сейчас моя семья собирает вещи. А я тут любуюсь высокомерным красавчиком.

– Не стесняемся, леди! – подбадривал нас холодный и черный, как ворон на леднике, Владиус. — Подходим и говорим идущие от сердца слова принцу Лусиану.

Идущие от сердца… сказала бы я ему!

Но вот и потянулся девичий ручеек.

– Премногоуважаемый господин принц! — проблеял тонкий голосок из-под розовой накидки. — Огромнейшее удовольствие лицезреть вас в наших рядах!

– Надеюсь, все же не в ваших, — буркнул Лусиан, — я все-таки жених. Если на выход, то влево?

Вопрос он адресовал Молетону, который многозначительно кивнул.

Розовая накидка всхлипнула, а ее носительница убежала туда, куда беспощадно махнул палец принца.

– Вы… такой красивый! — прошелестела девушка в бледно-зеленом. — я бы поставила вас в свою спальню вместо зеркала и любовалась всю ночь.

– Однако! — кажется принц растерялся. Поднял руку и его ладонь будто зависла в воздухе, подергиваясь то вправо, то влево. Но потом он все-таки показал в “выигрышную” сторону и любительница зеркальных принцев радостно понеслась за правую кулису.

Значит, можно его сбить столку, он растеряется и разрешит продолжать участие в отборе!

Но рано я воодушевилась. Уже на шестой девушке я заметила тревожный знак. Независимо от того, какую чушь несли мои конкурентки, одна проходила направо, вторая - налево. Этот хитрец просто нас пропускает через одну?

Я затаила дыхание, проверяя свою догадку. И точно! Из десяти пятеро ушли налево! Он что, решил оставить только половину участниц? Это же нечестно! Но раз я это поняла, должна выйти в “счастливый” черед.

Если бы это было настолько легко. Принцип уловила не я одна и те кто подогадливее, принялись самоустраняться из очереди. Поправить накидочку, или притвориться что каблук подогнулся. Мешкать, уступая место более наивным претенденткам на любовь и верность принца.

Когда одна из бледно-сиреневых назвала принца “душистым укропчиком” и пошла направо, потому что была ее очередь, из-под соседней вуали послышался знакомый звонкий смех.

– Мелица! – с облегчением выдохнула я шепотом, понимая, что она тоже еще не прошла сквозь “шминдеры” принцевых пальцев.

– Мне вот интересно, оно так и задумано? — иронично сказала моя соседка. — Чтобы кто попало мог пройти дальше, и на пятнадцать ртов меньше стало?

– Барышни, что вы себе позволяете? — холодная ярость Владиуса полетела в нас морозными брызгами.

– Подождите, милейший, девушка права, — вмешался Молетон, — Лусиан, ваше высочество, не могли бы вы чуть поменять стратегию выбора? Безусловно, это полное право жениха, но мы так не досчитаемся половины участниц! И потом, вдруг вы так отсеете самую достойную девушку?