Приглядывать? Что это на него нашло?

С тоской обведя помещение взглядом и заметив брюнета, что так смутил меня на утреннем сборе, и Валентина — мужчины разговаривали с одной из претенденток в небесно-синем платье, — подумала: если так пойдет и дальше, я ни за что не определю, кто из окружения ректора является Риком.

Хотя если заказчик больше не потревожит меня, то и искать его не потребуется.

Второй этап сьемки проходил иначе, девушек вызывали по одной, а остальные ожидали своей очереди.

— Мы держались с ним за руки! — проговорила вернувшаяся однокурсница. Райли — одна из немногих, что могли похвастаться легким нравом.

Хм, мне кажется, она будет послушной в браке… Ведь этого желают мужчины? Надо уточнить у Бенедикта его предпочтения.

Время тянулось медленно. Я была в самом конце списка, поэтому и ждать мне пришлось дольше всех. По мере того, как возвращались девушки, я слышала разные подробности — с кем-то, как с Райли, ректор держался руки, с другими танцевал, с третьими всего лишь стоял рядом.

Похоже, журналисты твердо решили сделать интересные кадры.

Я усмехнулась, собравшись настоять на самом невинном варианте сьемки. Мысль о том, что мне все же придется коснуться мужчины, заставляла нервничать, и я отметала ее прочь.

— Эльза Лост! — позвала Летиция, держа список в руках. — Идем скорее!

Стоило девушке заметить меня, она улыбнулась.

— Я так рада, что ты осталась, — прошептала она в коридоре.

Ее дружелюбие ставило меня в тупик.

Количество журналистов в зале, где проводились сьемки, поубавилось. Бенедикт стоял, склонившись над диваном и уперев ладони в его спинку. Мужчина выглядел утомленным и крайне раздраженным, уничтожая взглядом всех вокруг.

— Господин Карр, осталось немного. Последняя девушка уже подошла. — Журналистка будто уговаривала ректора и в конце речи показала на меня. Бенедикт медленно проследил за ладонью женщины.

Его глаза были яркими, холодными и спокойными. Раздражение бесследно растворилось.

Мужчина распрямился.

— Ладно. Давайте скорее начнем. — Пока говорил, он неотрывно смотрел на меня, заставляя еще больше нервничать.

Сделав выражение лица безразличным, я подошла ближе.

— Что надо делать?

— Эрл, займись, — отдала приказ фотографу журналистка.

Мужчина подошел и, подумав с секунду, попросил меня сесть на подлокотник дивана, а ректора встать рядом. Я скосила взгляд, оценивая расстояние между нашими телами.

— Девушка, расслабьтесь. У вас лицо испуганное, — после нескольких снимков сказал фотограф.

— Ладно, — выдавила я.

По крайней мере постараюсь…

— Здесь так много людей, а вы до сих пор меня боитесь? — смотря на фотографа, проговорил Бенедикт.

— Не льстите себе. Я всего лишь нервничаю из-за того, что эти снимки увидит вся империя. — Ректор вызывал у меня чувство соперничества и желание скрыть свои опасения касательно него.

— Разве это заслуживает внимания?

— Да. Возможно, это прозвучит грубо, но я не хочу, чтобы люди что-то надумали о нас. Тем более вы помните, ради чего я осталась, обещаю, что вскоре я предоставлю намного больше информации об участницах, и тогда вы… — Боковым зрением я уловила движение и повернулась, замерев лицом к лицу с ректором, склонившимся ко мне.

В горле пересохло, я словно утонула в карих глазах — хитрых, опасных, притягательных. Уголок губ мужчины дернулся в намеке на усмешку.

Бенедикт подался еще чуть-чуть вперед, а я инстинктивно отпрянула. Сердце стучало в груди в сумасшедшем темпе, ускоряя дыхание.

Вспышка фотоаппарата ослепила на мгновение, и я, окончательно потеряв равновесие, рухнула спиной на диван, ошарашенно глядя на ректора.