Я, растерянная, дезориентированная, ещё не пришедшая в себя после поцелуя, перепугалась и готова уже была во всём признаться. Рассказать и про свои сомнения о собственном даре, и о попытке призвать духа воды и о говорившей со мной женщине-рыбе.

Но, к счастью, меня в причастности к магическим ритуалам он не заподозрил, хотя вопросов назадавал массу: где именно подходила к воде? кто или что находилось в реке? кто был на берегу? а на противоположном? а мог ли кто-то прятаться в кустах?

Я окончательно запуталась в своих эмоциях, а то, что мы разговаривали исключительно шёпотом, и мужчина по-прежнему полулежал на моей кровати, причём слишком близко ко мне, заставляло всё больше и больше нервничать. Сложно сказать, чего в тот момент я боялась больше – огласки и обнаружения в моей спальне постороннего мужчины или обвинения в наличии магического дара.

Для меня всё было одинаково ужасно. Поэтому на все вопросы я отвечала «нет» или «не знаю», стараясь выглядеть невинной и испуганной. Впрочем, так оно и было на самом деле.

В конце концов, мужчина понял, что больше от меня ничего не добьётся, и сдался. Он снова бросил взгляд на мои губы, и меня сначала бросило в жар, а затем до самых пяток прошибли ледяные стрелы паники.

– Не надо больше меня целовать, пожалуйста, милорд, – сдавленно пискнула я, подтягивая одеяло к самой шее. Словно это могло защитить меня от домогательств синеглазого.

Незнакомец долго смотрел на меня, словно изучая и запоминая моё лицо, потом коротко усмехнулся и произнёс:

– Ну раз «пожалуйста, милорд», то не буду.

А затем одним гибким движением поднялся с кровати, легко вспрыгнул на подоконник, открыл створку окна, да так, что она не издала ни малейшего скрипа, и… исчез.

Я сидела на кровати и во все глаза смотрела на то место, где только что находился незнакомец. Прошло несколько минут, прежде чем я решилась встать и подойти к окну. Синеглазого нигде не было.

Я перегнулась через подоконник и посмотрела вниз – вдруг он упал и лежит со сломанной ногой. Но под окном была только колода для рубки дров и больше ничего.

Может, мне приснился этот безумный визит? Может, я просто начала ходить во сне? Да и створку я могла открыть сама, а потом проснулась и дофантазировала всё остальное.

Сомнения вызывали только всё ещё пылающие после поцелуя губы и странная, необъяснимая обида на незнакомца, который повёл себя совсем не по-рыцарски. В любовных романах, которые я воро… одалживала из матушкиного шкафа в будуаре, рыцарь выслушивал требование прекрасной дамы оставить её в покое, а затем всё-таки целовал, прежде чем раствориться во мраке ночи. Этот же послушался и сразу ушёл. Испарился без следа.

Нет, он определённо не благородный рыцарь.

Я тяжело вздохнула и коснулась губ кончиками пальцев. И улыбнулась. Потому что теперь я знала правду. То нежное томление и бабочки в животе, о которых писали в романах, – это всё ерунда.

В жизни поцелуй дарит совсем другие ощущения – головокружение, жар и слабость во всём теле. Очень похоже на лихорадку. Только намного приятнее…

Чем ближе к столице, тем ровнее становилась дорога. Колёса уже не попадали так часто в ухабы и рытвины. Ход кареты стал ровным, и я задремала, так и оставшись с мечтательной улыбкой на губах.

– Просыпайтесь, леди Делия, мы почти приехали, – донёсся до меня голос компаньонки.

Я открыла глаза и распахнула занавески. Дорога свернула и пошла вдоль высокой каменной ограды, над которой возвышались зелёные кроны деревьев. Так ехали мы довольно долго, но наконец впереди появились ажурные кованые ворота с королевским гербом на каждой створке. Перед ним стояли гвардейцы в нарядной форме, каждый с пикой в руке.