– Ты что, обиделась? Извини, я не мог отменить эту встречу. Это же было недолго, зато теперь у нас с тобой куча времени.

– До чего?

Он снова посмотрел вопросительно, не поняв ее вопроса.

– Ты сказал, что у нас куча времени. До чего? До какого момента?

Теперь он понял и легко улыбнулся.

– У нас есть время до одного важного дела. Я должен его сделать, и ты мне поможешь. Ты же мне поможешь, правда?

– Смотря в чем, – тоже улыбнулась Ася, стараясь выглядеть беззаботной. – А то я соглашусь не глядя, а вдруг ты меня попросишь ограбить банк?

– То есть грабить банк ты не согласишься? – Губы Константина улыбались, но глаза смотрели холодно, колюче.

– Нет, – покачала головой Ася. – Я же лейтенант полиции, если ты забыл.

– Я помню. Это то, что возбуждает меня в тебе больше всего, – прошептал он, куснувшись губами ее уха. – Красивая девушка, такая изящная, такая прекрасная, и мерзнет на морозе в грубой ментовской форме. Но ничего, я заберу тебя оттуда, я тебе обещаю, если ты будешь умницей.

Против воли Ася задрожала в его руках. Объятия, еще недавно казавшиеся волшебными, теперь вызывали у нее лишь омерзение. Накатывая волнами, они вызывали тошноту, и Ася вдруг испугалась, что ее сейчас вырвет. Прямо на него.

– Да что с тобой? Ты перепила?

– Да, кажется, – пробормотала Ася, решив, что этот аргумент кажется подходящим. – Извини. Ты, наверное, не этого ожидал, но мне нужно на воздух.

– Давай я отнесу тебя наверх, в спальню. Там можно открыть балкон…

– Нет, – замотала головой Ася.

– Тогда приляг здесь, на диване.

Аккуратно приобняв ее за талию, Константин проводил Асю до дивана, помог сесть, вытащил из влажных пальцев телефон, который она все еще сжимала в руке, положил на столик. Взгляд его упал на горящий экран макбука, по которому ровными рядами бежали английские буковки текста. Взгляд у него снова стал острым, злым.

– Что ты успела увидеть? Ты шпионила? Отвечай же!

Ася высвободилась из его пальцев, впившихся так сильно, что причиняли боль.

– Ничего я не шпионила! – крикнула она. – А вот ты, зачем ты меня сюда привел? Зачем вообще придумал всю эту канитель с букетами, ресторанами, кольцами и любовью, которая якобы «нечаянно нагрянула»? Тебе от меня было что-то нужно? Что именно? Молчишь? Тогда я скажу. Тебе было нужно, чтобы я, пользуясь своей формой, удостоверением и машиной, помогла тебе вывезти мотоцикл, который ты украл, и ты мог бы беспрепятственно передать его заказчику. Так?

– Черт, черт, черт. – Ровенский выругался, тяжело, грязно. – Все пошло не так, как должно было пойти. Сучка, ты оказалась слишком красивой, и я поплыл, как дурак, забыл, что ты мне нужна для дела и только для дела. Решил, что ты – та, настоящая, ради которой деньги имеют смысл. Риск имеет смысл, да и жизнь тоже. А может… – Он полубезумным взглядом посмотрел на Асю. – А может быть, зря я волнуюсь, а? Ты же поможешь мне и себе поможешь? Мы передадим этот мотоцикл и уедем. В Грецию, или на Мальту, или, хочешь, на Кипр? Туда, где тепло.

– Нет, никуда мы с тобой не уедем, – покачала головой Ася, – потому что ты преступник, вор. А я служу в полиции и ни за что не буду тебе помогать. И покрывать тебя не буду. Я тоже думала, что ты настоящий. Смотрела на тебя, такого красивого, такого уверенного в себе, красиво ухаживающего, но это все фальшивка, обман, фантик! Ты не лучший мужчина, ты просто жулик!

– А ты ментовка! – В глазах Ровенского теперь плясали искорки безумия, и Асе вдруг стало страшно. – И даже не мечтай, что ты просто уйдешь отсюда и сдашь меня своим дружбанам с постными рожами и жалкой зарплатой! Никто не знает, что ты здесь. Никто не видел, что у ресторана ты села в мою машину. И у твоего дома нет камер видеонаблюдения, это я проверил, когда тебя забирал. Так что после ресторана я предложил тебе, как водится, поехать ко мне, ты отказалась, я привез тебя к твоему дому, наверх подниматься не стал, обиделся. И все, больше я тебя не видел. Мало ли еще какие хахали у тебя есть? Ты же шлюха, мужиков снимаешь на дороге!