Случай погубить Корнелиуса Бокстелю скоро представляется. К ван Берле приезжает крестник – важный политический деятель, противник Вильгельма Оранского – и отдает ему на хранение какой-то сверток. Сцену наблюдает в бинокль Бокстель, догадывающийся, что это могут быть «бумаги политического характера», документы оппозиции.

Между тем Корнелиус уже в шаге от выведения черного тюльпана: он снимает с грядки «еще бесплодные луковицы от посаженных тюльпанов цвета жженого кофе; их цветение… должно было дать тот знаменитый черный тюльпан, которого добивалось общество цветоводов города Хаарлема».

Итак, 20 августа 1672 года в час дня Корнелиус находится у себя в сушильне. Он любуется полученными луковичками – они «безупречные, неповрежденные, совершенные, – неоценимые зародыши одного из чудеснейших произведений науки и природы, которое в случае удачи опыта должно было навсегда прославить имя Корнелиуса ван Берле». «Жилки на их кожице так тонки, что они даже незаметны невооруженному глазу». Корнелиус предается размышлениям о том, как назвать новый сорт тюльпана. Решает в пользу «Tulipa Nigra Barlaensis». Когда спросят: «Почему „Barlaensis“?», – ответом будет: «В честь имени творца его, ван Берле». Когда спросят: «А кто такой ван Берле?», – будут отвечать: «Это тот, кто уже создал пять новых разновидностей: „Жанну“, „Яна де Витта“, „Корнеля“ и т. д.». А дальше – мечты о славе и о том, как будут потрачены сто тысяч, которые, кажется, уже в кармане. Половина из них пойдет на научные опыты, и Корнелиус добьется, что тюльпан будет благоухать. В идеале – издавать аромат розы или гвоздики. Или цветок вернет себе естественный аромат, которым, как Корнелиус думает, тот обладает в Индии или на Цейлоне.

В этот момент за ним и приходят служители закона. На него донес Бокстель, зная, что за хранение документов оппозиции полагается смертная казнь.

Сначала Бокстель испугался мысли о доносе, поскольку это могло привести Корнелиуса на эшафот. Но к зависти добавляется желание прикарманить сто тысяч. Бокстелю было хорошо известно, что ван Берле стоит на пороге выведения черного тюльпана, а его арест позволял завладеть заветными луковицами. После ареста никому не пришло бы в голову их охранять, а Бокстель ночью мог бы перебраться через забор. К тому же он точно знал, где находятся сокровища. Помимо премии Бокстель получил бы «великую честь назвать новый цветок „Tulipa Nigra Boxtellensis“».

При обыске бумаги нашли, Корнелиуса арестовали, но он успел положить в карман самое ценное – три луковички черного тюльпана. Бокстель этой же ночью забрался в сад, а затем и в дом, но луковичек не нашел. Бокстеля осенило, что ван Берле мог унести их с собой в тюрьму, и он пустился вдогонку за ван Берле в Гаагу.

Корнелиуса действительно приговаривают к смертной казни, а тот факт, что он занимался цветоводством, только добавляет серьезности обвинению: «Любовь к тюльпанам прекрасно уживается с политикой, и исторически доказано, что много очень зловредных людей садовничали так рьяно, как будто это было их единственным занятием, в то время как на самом деле они были заняты совсем другим». «То обстоятельство, что Корнелиус ван Берле занимался одновременно и тюльпанами, и политикой, доказывает, что натура у обвиняемого двойственная, двуличная, раз он способен одинаково увлекаться и цветоводством, и политикой, а это характеризует его как человека самого опасного для народного спокойствия».

Казнь должна быть совершена в тот же день, но Корнелиус каким-то чудом успевает передать луковички Розе, дочери тюремного смотрителя, и объяснить, в чем их ценность. А Бокстель уже в Гааге. За 100 флоринов он подкупает палача, и тот обещает отдать ему одежду казненного (Бокстель уверен, что луковички в карманах). Однако в последний момент смертная казнь заменена на пожизненное заключение. Корнелиус отправляется в тюрьму в отдаленном городе, вскоре вслед за ним приезжает Роза со своим отцом, который попадает в эту тюрьму «переводом». Между Корнелиусом и Розой вспыхивает любовь. Роза начинает приходить на свидания под окна камеры. Корнелиус учит безграмотную девушку читать и писать.