Высочайший манифест 27 января 1904 г. об объявлении войны с Японией

В российских и зарубежных газетах замелькали многочисленные сообщения, сходившиеся в том, что основные причины войны, приведшие к столкновению двух великих восточных держав, возникли не далее как десять лет тому назад, когда они оказались соперницами в овладении странами, лежащими между ними, на владения коими ни Япония, ни Россия не имели ни малейшего права. Берега Кореи и Манчжурии стали вдруг необходимы России как выход к открытому океану, Японии – как доступ к материку.

Япония надеялась на победу в морском сражении и интенсивно занималась постройкой флота. Россия также стала увеличивать флот и каждый спущенный со стапеля боевой корабль направлялся на Дальний Восток. Однако, заключали политические и военные обозреватели, в январе 1904 года перевес японского флота над русским дал ей решимость начать войну. Петербургские газеты, публикуя первые сообщения с театра военных действий и перечисляя наши неудачи и потери, дали уничижительную оценку ремонтной базе Порт-Артура: в построенные там доки не помещались броненосцы и другие крупногабаритные корабли.

Газета «Кронштадтский вестник» сообщила, что читатели в разных городах буквально атаковали корреспондентов вопросами: «Правда ли, что Порт-Артур пал? Почему Балтийские корабли не поспели на выручку? Почему пассивно вела себя Тихоокеанская эскадра и не сражалась с японцами насмерть, как крейсер "Варяг" в Чемульпо?».

Крестьяне из бессарабского местечка Резины спрашивали: «Как это начальство об этом не знало?». Газета «Бессарабская жизнь» отмечала, что вопросы крестьян поставили ее сотрудников в тупик.

Газета «Котлин» 28 января 1904 года писала: «В церкви Николая Чудотворца при морском манеже прошло благодарственное молебствование по случаю радостного известия о благополучном отражении японской эскадры на Порт-Артур дружными усилиями флота и крепости. Главный командир Кронштадтского порта, вице-адмирал С. О. Макаров сказал: "Наши товарищи уже вступили в дело, окрещены боевым огнем, нужно будет – они лягут костьми на поле боя, сумеют выказать себя истинными героями. С театра военных действий приходят и будут приходить известия то хорошие, то худые. Но пусть не дрогнет ничье сердце. Мы – русские. С нами Бог! Ура!"… Трудно описать взрыв геройского восторга, овладевшего моряками, – заключала газета, – все рвались в бой. Подъем духа – необычайный. Начали поступать многочисленные пожертвования для приобретения судов морского флота».

Постоянно публиковались списки лиц, пожертвовавших на нужды войны. Деньги вносили все – военные, чиновники, рабочие, крестьяне.

30 января попечительский совет Кронштадтской общины сестер милосердия Российского общества Красного Креста довел до широкого сведения, что ввиду начала военных действий на Дальнем Востоке открыты краткие курсы сестер милосердия.

Группа сестер милосердия Общины св. Евгении перед отправкой на госпитальные суда 2-й Тихоокеанской эскадры

Но, по-видимому, патриотические порывы газет должны были все же иметь определенную меру. Совершенно недопустимо, тем более в условиях военного времени, выглядели публикуемые из номера в номер на страницах широко доступных морских газет Петербурга уже в первые дни войны заметки о боевых кораблях Тихоокеанской эскадры. Приводилось не только название каждого корабля, но и подробные сведения о его боевых характеристиках, вооружении, машинах и составе команды. Регулярно сообщалась информация о местонахождении кораблей русского флота в походах. Японской разведке оставалось только регулярно читать русские газеты, чтобы без особого труда получать интересующую ее оперативную информацию.