– Чушь. Если вы мне докажете, что мертвый Окделл лучше живого, можете делать с ним что хотите, но мне не нравится, когда моими оруженосцами распоряжается кто-то, кроме меня.

Справедливо. Ворон горд, как Леворукий, и не терпит, когда лезут в его дела, но мы привыкаем к своим игрушкам, нравится нам это или нет.

– Хорошо, что юный Ричард вас не слышит. Кажется, вы его неплохо приручили.

– Его чувств ко мне хватит на пару дней, ну, может быть, на неделю. Потом ему напомнят, что я враг Людей Чести и убийца его отца. И это, к слову сказать, истинная правда.

– Рад слышать. Признаться, ваша возня с сыном Эгмонта несколько озадачивает. Наши привязанности суть наши уязвимые места. Так вы говорите, молодому Окделлу угрожает опасность?

– Если смерть можно считать опасностью, – Рокэ проводил взглядом белощекую синицу. – Было бы не лишним узнать, кто и зачем охотится на Ричарда. Сначала я думал, что это вы, но вы бы, во-первых, действовали иначе, во-вторых, добились бы своего. Затем я решил, что кому-то захотелось украсить нас с вами убийством невинного отрока, но в последнее время склоняюсь к мысли, что дело в самом Ричарде.

– В последнее время? – кардинал внимательно посмотрел на собеседника. – Вы хотите сказать, что вчерашнее покушение не первое?

– За четыре я могу поручиться, еще два под вопросом. Даже обидно – юноше всего семнадцать, а за меня убийцы взялись всерьез, когда мне исполнилось двадцать четыре!

– До этого они были заняты вашим отцом. Вдовствующая королева мечтала съесть сердце соберано Алваро.

– Конечно, это в какой-то мере их извиняет, но я все равно возмущен.

– У меня к вам серьезный разговор, так что давайте побыстрее покончим с покушениями. Так вы не знаете, кто убийца?

– Кто угодно, кроме тех, кто был с нами на войне.

– Пожалуй, иначе Окделл остался бы в Сагранне. Хорошо, я подумаю над этой историей. Как вам вчерашний закат?

– Красивое зрелище, – пожал плечами Рокэ.

– Вам оно не показалось несколько зловещим? Эти мечи, сломанная корона, истекающее кровью сердце…

– Ваше Высокопреосвященство, подозрение за подозрение. Пять минут назад вы обвинили меня в привязанности к оруженосцу, а теперь я готов вас заподозрить в том, что вы во что-нибудь уверовали.

– У вас потрясающий дар успокаивать взволнованных кардиналов, – покачал головой Сильвестр, – но книги, которые вы мне прислали, читали не так уж давно, в том числе и те, что написаны по-кэналлийски и по-морисски, так что не скромничайте. Вы тоже не чужды интереса к непонятному, иначе зачем бы вам ездить в Гальтару и зубрить забытый алфавит.

– Я, кажется, уже объяснял. В детстве меня запугали Изначальными тварями, а я предпочитаю схватить страх за шиворот и посмотреть ему в глаза. Это очень помогает, – Рокэ лукаво улыбнулся. – Ваше Высокопреосвященство, признайтесь, когда в Варасте исчезла сначала армия, а потом и те, кто ее искал, вы, часом, не заподозрили ничего потустороннего?

– Подумал, – признался Его Высокопреосвященство. – Ох, Рокэ, и досталось бы вам, не догадайся вы победить. Как я понимаю, гонцы попадали в объятия Дьегаррона, где и оставались.

– Разумеется. Впрочем, десятка два варастийцев Хорхе отпустил.

– И эти святотатцы поклялись Создателем, что никого не нашли.

– Вы к ним несправедливы. Они поклялись в том, что не нашли МЕНЯ, и это чистейшей воды правда.

– Шутки Бонифация?

– Разумеется. Решение отправить его в Варасту было мудрым.

– Я не намерен обсуждать достоинства любезного вашему сердцу пьяницы и тем более не намерен возвращать его в Олларию.