— Не твое дело! Пусти! Или ты меня решил на кол посадить и пытать?

Сашка грозно смотрел на меня, а я никак не могла понять, почему я не могу приехать в пекарню утром? Тем более в дом, где живет Костик, собственно, к нему я и ездила, забежав за круассанами к завтраку.

— Посажу. Потом. А сейчас не лезь, куда не просят! Подслушивала?

Я никак не могла понять, о чем он говорит. Они ведь сами меня выпроваживают, когда у них тут важные разговоры не для моих посторонних ушей. Да я и сама не стремлюсь стать сообщницей в их делишках.

— Пусти! — снова заерзала я. — Я Лере помогать приехала! А ты пока… «Мурку» сбацай!

Борзый выпустил меня из своего капкана и, судя по горящему затылку, смотрел мне вслед, пока я не скрылась на кухне. Где все обсуждали отчество будущего ребенка Леры и Кирилла.

— Джексон утверждает, что с отчеством Кириллович ничего не сочетается, — пояснил мне Илья и тут же представил того самого доктора.

Приятный мужчина с очень добрыми глазами, внешне похож чем-то на трагически погибшего актера Пола Уокера. Не дом, а сокровищница для меня. Только вот уговорить хоть одного из них на пробы практически невыполнимая задача.

— Илья Кириллович звучит неплохо, — активизировалась рыжая во мне, — а какие у вас отчества?

— Илья Яковлевич, Марк Данилович, а у нас с Джексоном нет их, — ответил за всех Ринат, как обычно зависая в ноуте.

— А я… 

— Александра Борисовна, — улыбнулся Ринат.

— Ты про всех все знаешь? А у Борзого какое?

— Валерьевич, — подпирая косяки двери, опередил Рината сам Сашка.

Снова я проворонила момент, когда он появился.

— Так ты Вареньевич? То-то я смотрю, все мухи на тебя липнут!

Борзый зло поправил меня своим «Валерьевич», а я-то причем? Просто вспомнила вчерашнюю черноволосую девушку с большими зелеными глазами, возникла такая ассоциация, что поделать? Муха же? И липнет!

— Тебе пора, Лера нескоро освободится, а у нас дела, — кивнул мне на выход Сашка.

— Пока Макс не приедет, все равно… — что-то хотел возразить Илья, но Борзый перебил его:

— Нет. Я провожу.

— Не трудись, Вареньевич! — прошипела я ему, протискиваясь мимо в дверях.

Выгнал меня! И ведь мне не хватает наглости остаться там, где мне не рады, а ему — запросто хватает выпроводить меня, не утруждаясь хотя бы сделать это корректно!

Пока я злилась, обуваясь в прихожей, Сашка пришел за мной следом, видимо, чтобы убедиться, что я не спрячусь в подставку для зонтов.

— Не напишешь, я приеду, — в своей манере не тратить много слов напомнил мне Сашка.

— И не подумаю писать тебе! — хотела я нагрубить ему в ответ, но мой ответ ему понравился.

— Намек понял, — кивнул Борзый, делая вид, что я действительно намекаю ему, что буду ждать.

В просторной прихожей этому шкафу было настолько тесно, что он решил встать прямо перед моим носом и, дождавшись, когда я встану, завязав шнурки, потянул ко мне свои лапы, приблизившись настолько, что я уткнулась носом в его шею с опасным для меня ароматом.

Ожидая его наглых рук на своей спине, еще не успев решить, оттолкнуть его или повиснуть на этой шее, снова оказалась в дураках.

— Твоя куртка, — провернул он свой трюк как со стаканом, поймав меня около вешалки и снимая мою ветровку с крючка за моей спиной.

Не хочу видеть его торжествующую улыбку, что снова надул меня, и, юркнув к двери, убегаю, не оборачиваясь.

Врубив музыку на всю громкость, я неслась по короткой проселочной дороге, чтобы срезать путь, как неожиданно небо затянулось черными тучами за каких-то несколько минут.

Остановившись на обочине, я пыталась поднять крышу автомобиля, но тщетно. Механизм признаков жизни не подавал, и обрушившийся на меня ливень только добавил паники.