— Идут, — отвечает Мирон Ефимович.

— Вот и славно, — она тянется к стакану с водой, делает небольшой глоток. — И Сергей Петрович здесь, — кивает ему. — Непонятно зачем... — чуть слышно добавляет, маскируя колкую фразу кашлем. Ставит стакан на место. — Очень вам рады, — объявляет во весь голос.

— Взаимно, — цедит Сергей Петрович.

— Может, поведаешь нам о своих успехах, Инга? О делах твоего салона красоты, например, — прищурившись, интересуется дядя Женя.

— Все хорошо, спасибо, — она так крепко сжимает в руках приборы, что костяшки пальцев белеют. — Процветает.

— Эм... — поднимает глаза Матвей, набирает воздуха, готовясь что-то сказать.

— Не говори с набитым ртом! — она жестко пресекает сына. — Воды? Инна, налейте ему воды, — распоряжается тетя. Экономка тут же устремляется к нашему столу с графином.

— Лучше ты поделись с нами своей радостью, брат, — предложение звучит натянуто, едко.

— С удовольствием, — улыбается дядя. Берет Ольгу за руку, нежно целует тыльную сторону ее ладони.

— Невеста, значит? Уже можно начинать готовиться к свадьбе? — изгибает тонкие брови Инга Мироновна.

— Всему свое время... — тепло улыбается спутнице дядя Женя.

— Очень неожиданно. Ты же у нас всегда был убежденным холостяком, — не унимается тетя.

— Все меняется, Инга. И убеждения тоже, — его взгляд на мгновение темнеет. — И лучше бы тебе больше внимания уделять своим делам.

— Я со своими делами справляюсь, не беспокойся, — губы Инги Мироновны вытягиваются тоненькой ниточкой.

— Да, ты у нас деятельная. Позавидовать можно! — дядя сердится все сильнее.

— Так завидуй молча, Евгений, — чеканит она.

Словесная перепалка продолжается. Я насилу справляюсь лишь с половиной своей порции ужина. Аппетит отсутствует, как и желание слушать их препирания.

— Довольно! Всем спасибо и приятного вечера, а мне пора отдыхать, — вдруг подает голос глава семейства. — Мария! — строго произносит.

Девушка подходит к креслу дедушки, медленно откатывает его от стола. Разворачивает по направлению к выходу, и они устремляются прочь из обеденного зала.

За столом начинается возня. Тетя Инга срывается с места и на своих высоченных каблуках семенит за ними мелкими быстрыми шажками. Догоняет дедушку Мирона, оттесняет сиделку в сторону.

— Я сама, — натянуто улыбается ей и, прикладывая немалое усилие, катит кресло перед собой.

Широко улыбаюсь. Выглядит все это довольно смешно, ведь в такой неустойчивой обуви, да еще и по скользкой, натертой до блеска плитке, толкать кресло довольно сложно.

Они скрываются за дверью, а я, выждав несколько минут, поднимаюсь из-за стола. Теперь, когда дедушка ушел, нет необходимости здесь оставаться. К тому же у меня есть к нему разговор.

— Спасибо. Все было очень вкусно, — громко произношу, посылаю Инне улыбку и спешу откланяться.

Покидаю столовую, пересекаю огромную гостиную, поворачиваю направо, двигаюсь по широкому коридору в самый конец. Останавливаюсь у комнаты главы семейства. Трижды стучу. Дверь тут же открывается, в проеме появляется тетя Инга.

— Не сейчас, Анастасия. Дедушка очень устал, — строго заявляет она, нахмурившись.

— Пусть войдет, — из спальни доносится голос деда.

Тетя нехотя впускает меня. Прохожу в комнату. Мирон Ефимович полулежит на большой кровати, устроившись на двух пышных подушках. Мария с пиджаком и галстуком в руках устремляется в гардеробную.

— Оставьте нас, — командует дед Мирон.

Инга Мироновна раздраженно выдыхает, но не перечит отцу. Горделиво подняв подбородок, тетя выходит из спальни. Спустя короткое мгновение Мария следует за ней.