Получив отказ Шэрон, я позвонила Бенджамину. Но его телефон переключился на автоответчик. Беззаботно-веселой скороговоркой я наболтала свое сообщение – поинтересовалась, чем он занимается, призналась, что не сумела передать Райану буклет о «Бенджи Йоге», и пообещала сделать это непременно в самое ближайшее время. А потом набрала номер Никки. Но она оказалась занята до конца дня.

Я постирала, убралась в квартире, выбросила несколько засохших растений. И все это с трубкой у уха! Но Бенджамин так и не ответил на мои звонки. К шести я уже умирала от голода. Я открыла бутылку вина и заказала массу блюд из меню индийского ресторанчика, висевшего теперь на моем холодильнике. Повесив трубку, я сразу же поняла, что заказала слишком много еды. И мне в голову пришла сумасшедшая мысль: а не пригласить ли мне на ужин Райана Харрисона? Ему, должно быть, очень одиноко в Лондоне, подумала я. К тому же было бы неплохо узнать его поближе, а заодно и обсудить с ним спектакль. И я смогла бы передать ему буклет «Бенджи Йоги»!

Просмотрев свою электронную почту, я нашла информацию о том, где решил остановиться Райан Харрисон на время своего шестинедельного пребывания в Лондоне. Я записала номер отеля «Лэнгхэм» и имя, под которым он забронировал себе в нем номер: «Сэмюэль Хитклиф».

С минуту я побуравила глазами телефон, а потом решительно набрала номер портье и спросила:

– Могу ли я поговорить с Сэмюэлем Хитклифом?

Возникла пауза.

– А кто его спрашивает? – нараспев произнес портье.

– Это Натали Лав, директор Театра на Равен-стрит, в котором Райан, то есть мистер Хитклиф, работает.

– Подождите, пожалуйста.

Заиграла классическая музыка, а потом в трубке раздался голос актера:

– Алло?

– Привет! Решила тебя поздравить. Все билеты на «Макбета» распроданы… – затрепетав от волнения, изрекла я.

Опять пауза…

– А кто это говорит?

– Это Натали… Лав… Директор театра… на Равен-стрит…

– Ах да, Натали! Привет! Извини, не узнал. Что случилось?

– Да, в общем-то, ничего. Просто я подумала, что ты здесь, в Лондоне…

В трубке послышался шорох, как будто ее прикрыли рукой. Но до меня донеслись приглушенные голоса. А потом голос Райана стал снова четким:

– Извини, Натали. Ко мне тут заглянул один приятель. Мы уже собрались уходить…

– Да-да, конечно. Я просто позвонила, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты – такой известный актер, что все наши билеты раскупили за одно утро…

– Ух ты, здорово! Я так волнуюсь перед премьерным показом… Слушай, Натали, я правда дико извиняюсь, но у нас заказан столик…

– Конечно-конечно, идите. Субботний вечер… я тоже не собираюсь сидеть дома… – соврала я.

Райан попрощался и повесил трубку. Я передернулась от неловкости, пошла и налила себе бокал вина. И включила телевизор – посмотреть, что там идет.

Утром в воскресенье я проснулась рано. От Бенджамина так и не пришло ни одного сообщения, и я решила сходить на его девятичасовой урок.

В половине восьмого я вышла из метро с перекинутым через плечо ковриком для йоги. Улицы были еще тихими и пустынными. Студия «Бенджи Йога» размещается в цокольном этаже высокого административного здания, в нескольких минутах ходьбы от станции Олд-стрит. Я зашла в крошечную дверь и спустилась по ступенькам вниз, в приемную. Ею заведует Лаура. Она работает на Бенджамина уже несколько месяцев. Лауре чуть за двадцать, она довольно костлявая, а ее голова всегда обрита наголо и блестит как бритва. Лицо, уши и бог знает какие еще части тела Лауры усеяны пирсингом. И мне всегда хочется спросить эту девушку, что происходит, когда ей приходится проходить через металлодетектор в аэропорту. Да только Лаура походит на человека, которому подобный вопрос не может показаться смешным. Я терпеть ее не могу, и, по-моему, мое чувство взаимно.