– Так о какой же сумме идет речь? Десять тысяч? Сто?

– Я навел справки о состоянии вашего мужа, о его вложениях, об имуществе, – видимо, на моем лице промелькнул некий оттенок самодовольства, потому что он счел нужным добавить: – В том числе и в России.

Я загрустила. Мне казалось, что все, происходящее на территории нашей отчизны, – тайна за семью печатями для любого иностранца. Ошибочка вышла!

– Так вот. После того как ваш супруг рассчитается со мной, у него останется достаточно средств, чтобы приобрести небольшой домик, скажем, где-нибудь на юге Франции и вести скромную, спокойную жизнь, не отказывая себе в маленьких повседневных радостях. Учитывая ваш возраст, тихая обеспеченная старость – прекрасный итог жизни. А бизнес и всю эту гонку за наживой оставьте молодым.

Я чуть не взорвалась. Старость?! Ты на себя посмотри! Сморчок закопченный! Да я вдвое, нет, втрое моложе тебя! А выгляжу, как двадцатилетняя девочка, нет, как восемнадцатилетняя! Старый ты трухлявый пень!

Судя по выражению его лица, он наслаждался моим возмущением. Размах его преступной деятельности, возможно, был и велик, а вот натура – склонная к мелким пакостям. Жалкое зрелище, как-то вдруг сразу успокоилась я.

– А до тех пор, пока господин Ползунов не реализует свои активы, – сказал он уже без всяких намеков на былое веселье, – и не внесет названную мною сумму, вы поживете здесь, – и он обвел все помещение широким жестом.

– Что, прямо в зале?

– Нет. Ночевать вы будете в помещении поскромнее. А чтобы не скучать, вы начнете отрабатывать долг.

– Каким, интересно, образом?

– У нас вакантна должность уборщицы, для работы с клиентами вы, извините, уже староваты.

– В каком смысле?

– Вы желаете поработать на панели?

– Боже упаси! – я невольно содрогнулась.

– Значит, будете уборщицей.

Он кивнул кому-то, стоявшему у меня за спиной. Через минуту в комнату вошла статная пухлая дама лет пятидесяти, в ярком алом сари и желтой кофточке поверх него. Этот наряд был украшен обильной золотой вышивкой. Лицо ее формой напоминало дыню, овальное и какое-то одутловатое. На этом лице играла добродушная улыбка, пухлые щечки, обильно покрытые румянами, придавали дамочке некое особое обаяние. Сразу хотелось припасть к ее пышной груди и поделиться с ней своими невзгодами. Звеня своими украшениями, она подобрала подол и грациозно присела на пуфик у ног моего похитителя, склонив голову.

– Познакомьтесь, это госпожа Кафур. Хозяйка заведения.

Госпожа Кафур стрельнула в меня цепким взглядом и вновь воззрилась на безымянного господина. А кстати!

– Очень приятно, – кивнула я пухлой даме. – Но вот вы, сударь, забыли мне представиться. Я даже не знаю имени своего… – Я замялась, пытаясь подобрать правильное определение.

– Поверьте, вам лучше не знать моего имени. Если, конечно, вы желаете когда-нибудь выбраться отсюда.

Еще бы!

– Муж этой женщины должен мне весьма серьезную сумму, – сказал он госпоже Кафур. – В ожидании расчета она поработает здесь некоторое время. Мы вернем ее супругу в целости и сохранности, как только я получу долг сполна. А теперь – маленькая видеосессия, и вы можете приступать к работе, – закончил он, адресуясь уже ко мне.

Принесли черную ширму, стул, видеокамеру. Посадили меня на стул, сунули зачем-то мне в руки газету, объяснили Василию суть проблемы, озвучили сумму… Кажется, волосы у меня на голове повылезали от ужаса! Я пощупала свою несчастную макушку. Нет, волосы на месте.

Да кто же, будучи в здравом уме, выложит за свою жену такую сумму? Не дожидаясь окончания съемок, я вклинилась с вопросом: