Правда, теперь не один здесь кукую. С собакой. Броневич имеет свой собственный угол. На кухне две миски. Лежанка в углу. Он не капризный, как всякие модные шавки. Серьёзный охотничий пёс. Помню, мышку поймал. И сожрал бедолагу. Я отругал. Здесь тебе не Димонов удел! Хочешь жить, так веди себя по-культурному! Отныне ты – пёс городской.

Пивас пузырится в стакане. Смотрю на экран:

- Как тебе?

Броник, узнав, расцветает. Влюбился, салага? Завис на врачихе? Я тож завис!

Лерка на фотке красотка. Волосики светлые, глазки горят. А губёшки… Мммм! Сок.

- Прикинь, я с ней спал? – удивляюсь, аж пульс зачастил.

Помню, приехал тогда офигевший. Даже презик не выбросил. Как доказательство. Неделю хранил его после. Пока не протух. Это было как сон! Сладкий, жаркий. И запах её на руках… Я всю ночь подносил их к лицу, закрывал глаза, нюхал… Вспоминал, как она отдавалась.

Признаться, не думал. Не ждал! И не верил в удачу. Потому и не удивился, услышав:

- Забудь!

Больно было, конечно. Терпимо. Но больно! Я кивнул, согласился. Но сам для себя в тот момент всё решил. Эта женщина будет моя. Сдохну, лягу костьми, но её завоюю. К Жизельке уже не ходил. Только сам, вспоминая, надрачивал. Сладкая, знойная Лерочка. Девочка. Киса. Цветок…

- Вот, передайте Валерии Андреевне, - сунул деньги ушастому боссу. Конвертик, где был мой «сорян» за колёсико, а ещё за моральный ущерб.

Тот взглянул с удивлением:

- Что это?

«Вот же суслик», - окинул насмешливым взглядом его медицинский прикид.

- Тут бабло, за колёсико. Лерка в курсе! И слышь, - наклонился к нему, - Поживиться захочешь, узнаю, прибью.

Глаза так и вылезли. Он побледнел, в тон халату. Мне стало жаль бедолагу. Похлопал его по плечу:

- Извините, это у меня юмор такой, не для всех.

Писал ей, хотел извиниться. Она ни в какую! Пропала. Ушла в полноценный игнор. Это было в июне. Давненько не постила новые фотки. Но я терпеливый. Я жду!

Сделал свой профиль невидимым. Бабки за это платил. Захожу на страничку, смотрю каждый день. Сохранил себе несколько, самых красивых. Там Лерочка в белом халате. Такая, какой я её полюбил! Ещё новогодняя Лерка, весёлая и с мишурой вокруг талии. Лера в салоне у Ленки, у старшей сестры. Узнал по витрине. Вообще хочу знать о ней всё! С кем общается, дружит. Что слушает, чем увлекается? Соцсети дают представление, но только многое скрыто.

«Михалёва Валерия, 37 лет». Ну а мне сорок семь. Это много! Но я сохранился неплохо, ведь так? Вон и потенция в норме. На зависть юнцам! Вспоминаю, как Лерка стонала. Ведь я ощутил, как мужик, всё срослось. И наши тела, как бы это сказать… Типа были едины.

- Кончай со мной детка, кончай, моя сладкая, - шептал, осторожно держась на локтях. Так боялся её раздавить! Невесомую, хрупкую, нежную. Было больно до слёз, и приятно до судорог. Я не помню, как кончил. Просто знаю, что это случилось, когда Лерка вцепилась ногтями мне в спину, и вскрикнула:

- Аааах…

Я потом видел эти отметины. Долго стоял и смотрел. Любовался. На теле моём много шрамов. А эти царапины скоро пройдут, и исчезнут бесследно. А мне так хотелось, чтобы они навсегда оставались со мной.

- Как думаешь, я слишком стар для неё? – говорю, глотнув пива.

Броник водит бровями. Конечно, ответ утвердительный. Умел бы он изъясняться, сказал бы давно:

- Погляди на себя, человече! А теперь погляди на неё.

А я и гляжу. И отчаянно верю, что жизнь предоставит мне шанс доказать, как она мне нужна. Я может, впервые так сильно кого-то хочу. Не на время. Навеки! Ну, или сколько там мне отпущено Богом годков?