Ноги моей больше не будет здесь!

Я не витала в облаках, прекрасно зная, каково моё положение в обществе. Но никогда бы не подумала, что всегда приветливая и внимательная ко мне управляющая за глаза будет поносить меня с таким пренебрежением. Словно я какая-то…

«Шлюха. Ты и есть шлюха! Не обманывайся! Ты та, кем тебя назвали. Грязь и отброс, не достойная ни малейшего уважения».

Не разбирая дороги сквозь прорвавшиеся слёзы, я пулей выскочила за порог магазина прямо к машине. Не дожидаясь, пока Алекс откроет, я с силой дёрнула дверь. Но внутри моего водителя не было. Тем лучше. Если бы он увидел моё зарёванное лицо, не удержался бы от очередной шуточки. Я плюхнулась на заднее сиденье и, закрыв руками лицо, дала волю слезам. Солёная влага просачивалась сквозь пальцы, а всё тело сотрясалось от рыданий. Я стискивала зубы, стараясь заглушить стоны, рвавшиеся из груди.

Вот он – горький вкус обиды. И сейчас я должна была испить его до дна. Никто ни разу не посмел оскорбить меня в лицо.  Даже в родном городе, где меня подозревали в легкомысленном образе жизни, я ловила только любопытные взгляды, которые были гораздо красноречивее слов. Они не считали меня равной себе. Все они думали одно и то же, в этом не может быть сомнения. Для них я была не более чем… как там теперь говорят? Женщина с низкой социальной ответственностью?

Боже! Только бы мама не думала так обо мне! Я не переживу, если она считает так же.

«Но разве ты думала об этом, когда стала встречаться с мужчинами? Нет, ты поступила как последняя эгоистка. Устала от нищеты, захотела сказки. А каким образом ты решила заполучить её, тебя не особо волновало. Вместо честного труда ты предпочла путь гораздо более лёгкий – через постель богатых мужчин».

Водительская дверь со щелчком отворилась. Я отняла руки от лица, наблюдая как Алекс садится за руль. В его руке был бумажный стаканчик с надписью «no alcohol» – очередная подколка, от которой обида с новой силой захлестнула меня.

– Я туда не плевал, честно, – Алекс обернулся и замер, протянув мне стакан. Лицо его, только что ухмылявшееся, окаменело. Я могла только догадываться, в каком виде я предстала перед ним. На ладонях отпечатался чёрный след туши. – Что, не было твоего размера?

От этой фразы я зарыдала ещё больше. Нет, завыла, уткнувшись лицом в колени. А что я хотела? Что мой вечно насмехающийся водитель, увидев меня в слезах, растает и бросится утешать? Он как все они не считал, что со мной можно обращаться как с живым человеком. Для Алекса я та же самая шлюха, которая ради красивых вещиц отдаётся нелюбимым мужчинам.

Я почувствовала прикосновение к макушке. Тёплая ладонь легко потрепала меня по голове. Или это были поглаживания? Я тут же стихла, принимая тепло его руки.

– Обидел кто? – голос Алекса внезапно потеплел.

Я покачала головой.

– Аня, – он тихо позвал меня.

Я снова покачала головой, отказываясь поднимать зарёванное лицо.

– Так, кончай эти сопли и объясни, что произошло, – его голос стал твёрже. Он убрал руку, и в салоне повисло молчание. Алекс выжидал, пока я вздумаю заговорить. Тишина довлела, наполняя воздух напряжением. Я чувствовала прожигающий взгляд, но под его воздействием будто приходила в себя. Спазмы прекратили сдавливать лёгкие, просыхающие слёзы ещё жгли щёки, но из груди постепенно уходила боль. Я приподняла голову и встретилась взглядом с глазами цвета штормового моря.

– Увези меня туда, где нет людей.

Пока Алекс вёл машину, я даже не смотрела в окно, телефон с его насыщенной соцсетями жизнью остался в сумке. Мой взгляд был прикован только к рукам водителя, который крепко держал руль и уверенно вёл автомобиль, явно превышая скорость. После того, как я жалобно озвучила свою просьбу, я ожидала услышать очередную колкость, но Алекс молча отвернулся и, не говоря ни слова, завёл мотор. Он не сказал, куда мы едем, и не было никакого желания задавать вопросы. Говорить вообще не хотелось. Слёзы высохли, неприятно стянув кожу лица. Нос заложило, и я шмыгала, пытаясь вдохнуть воздух.