Не сумев совладать с любопытством, я вновь зашла на страничку к его любовнице. Она выложила очередное фото. Я вглядывалась в него, ощущая неладное.

И чтобы подтвердить свою догадку, сделав скриншот экрана, отправила изображение Марине.

«Ты видишь то же, что и я?» – спрашиваю у подруги.

«Эта сучка тебя копирует!» – подтверждает мои подозрения подруга.

С фотографии на меня смотрит бывшая блондинка, волосы которой теперь оказались выкрашенными в мой цвет. И уложенными в точности как у меня.

С той лишь разницей, что локоны мне достались в наследство вместе с бабушкиными генами и её скверным характером. А ей – от парикмахера и за деньги.

«Что дальше? Она захочет занять твоё место в лаборатории?» – пиликает очередное сообщение от подруги. И моё сердце тревожно замирает, потому что я не могла исключать подобного развития событий.

Любовница мужа была из тех вчерашних студенток, что сегодня нацелены на скорый успех.

Мне хотелось бы ответить, что ей не хватит мозгов. Но я всё же не была уверена, что всё в этой жизни даётся по справедливости. А учитывая моё сегодняшнее положение, я на своей шкуре убедилась, что мир устроен наоборот.

С этими тревожными мыслями я и уснула.

Утром в метро легче забеременеть, нежели втиснуться в вагон. Стоя на одной ноге, как цапля, я просматривала литературный портал в поиске романа для прочтения. Последнее время моё воображение будоражили сюжеты, в которых муж главной героини приходит к осознанию, какое золотце он потерял. Погрузившись в очередную историю, я добралась до работы уже уставшая от долгого пути.

Заглянув в рабочий чат, с ужасом обнаружила, что, если не потороплюсь, опоздаю на планерку, которую неожиданно решило провести руководство. Подавив разочарование оттого, что не успеваю выпить кофе в тишине своего кабинета, поспешила в конференц-зал.

Зал был едва ли не переполнен, и большинство коллег старалось держаться подальше от руководства. А я, планируя придерживаться аналогичной стратегии, попробовала занять местечко на задних рядах.

– Калинина, чего-то это ты ищешь место на галёрке? Иди, там для тебя уже заняли стул, – кивает директор по маркетингу на первые ряды, заставляя меня застыть в недоумении.

– Я никого не просила, – произношу растерянно, зная, что Маринка не принимает участия в совещании, иникто другой не додумается застолбить мне место.

– Да как же, – ухмыляется она, – разве не видишь, что место рядом с Жаровым свободно?

Я растерянно перевожу взгляд на первые ряды. И правда. Вокруг него словно зона отчуждения. Сесть рядом с ним по доброй воле согласятся только мутанты. По крайней мере, мне всегда так казалось.

– Иди-иди, Калинина, тут в любом случае всё занято. Сейчас придут мои сотрудники, – она ставит меня перед фактом.

Ощущая себя как девица, пришедшая на вечеринку, на которую её не пригласили, я всё же поплелась на первый ряд.

Жаров сидел, вольготно расставив ноги, как те мужчины в метро, которым кажется, что у них слишком большие яйца, чтобы держать коленки вместе. Взгляд невольно прошёлся по накачанным бёдрам, сейчас обтянутым брюками со стрелочками. Рукава рубашки были закатаны до локтей, словно он планировал заниматься тяжёлым физическим трудом, хотя все понимали, что ничего тяжелее пробирки эти сильные руки не обязаны были держать. Однако он получил свои мышцы и налитые вены, явно тягая железо в тренажёрном зале.

Жаров метнул удивлённый взгляд в мою сторону, словно подтверждая, что, вопреки мнению коллег, он не ждал меня. Руслан Анатольевич продолжал бесстрастно наблюдать, как я просачиваюсь в его сторону сквозь оживлённо беседующих коллег.