Фёдор Алексеевич, став царем в 1676 г., пожаловал князя Петра Прозоровского в комнатные стольники, а 8 июня того же года в бояре.

Оба брата Прозоровские в январе 1682 г. участвовали в Земском соборе по уничтожению местничества; оба подписали и Соборное деяние, но старший Пётр – в числе бояр, а Борис – в числе комнатных стольников^>181.

Уже после Земского собора государь Фёдор Алексеевич пожаловал из стольников в бояре и младшего брата – князя Бориса Ивановича, назначив его судьей в приказ Большого дворца^>182.

После кончины в апреле 1682 г. царя Фёдора Алексеевича боярин князь Пётр Иванович Прозоровский сумел выдержать своеобразный нейтралитет в последующей борьбе сторонников Милославских и Нарышкиных, отстаивавших приоритет: одни – царевича Ивана, а другие – царевича Петра. Он служил всем трем сыновьям Алексея Михайловича поочередно: Фёдору Алексеевичу, Ивану Алексеевичу, а затем и Петру Алексеевичу – и так, что не только не попал в опалу, а, наоборот, сумел остаться верным данному Алексею Михайловичу обещанию^>183.

Долгие годы братья Прозоровские совместно владели доставшимися от отца селениями^>184. В конце июня 1675 г. они оба получили отпуск для поездки в вотчину на богомолье. Но при переписи 1678 г. во многих случаях старший брат был обозначен единственным владельцем. Как и в маленьком сельце Черемха Чермнева стана, которое долгое время не привлекало внимания владельца и не развивалось. В переписи 1678 г. в вотчине боярина князя П.И. Прозоровского сельце Черемха значились: двор вотчинников, где жили «прикащик и 3 дворовых человека, да двор скотной, где жили 4 деловых старинных людей; а крестьянских и бобыльских дворов нет».

Но в 1684 г. соседнее с Черемхой село Зюзино было пожаловано боярину князю Василию Фёдоровичу Одоевскому – свойственнику Петра Ивановича Прозоровского. Они были женаты на родных сестрах, дочерях Фёдора Михайловича Ртищева, одного из приближенных сановников царя Алексея Михайловича. Ртищев сыграл заметную роль в истории российского просвещения, создав на свои средства училищный монастырь, который поначалу назывался Преображенским, а позднее – Андреевским. Пётр Иванович Прозоровской был женат на Анне Ртищевой, а Василий Фёдорович – на Акулине Ртищевой.

Возможно, именно тогда Пётр Иванович присмотрелся к своему имению, завещанному дедом. Он увидел, что сосед князь Фёдор Долгоруков перешел «спорную межу, завладел многою землею к своему селцу Шаболцову, и межевые многие признаки люди ево и крестьяне перепортили…»^>185. И в 1685 г. боярин князь Пётр Иванович Прозоровской подал челобитную государю. Так вновь затеялось прежнее спорное межевое дело. Межи села Зюзина в этом деле принимались как неспорные.

Боярин князь Василий Фёдорович Одоевской, владевший селом Зюзином с 1684 по 1686 г., в последние годы жизни вместе с братьями Прозоровскими состоял в свите царя Ивана Алексеевича и нередко сопровождал его в поездках по монастырям. Когда Одоевской заболел и скоропостижно скончался 20 декабря 1686 г., жене Акулине Фёдоровне из всех владений по царскому указу – «до ее живота» – было оставлено село Зюзино. Но через полгода умерла и вдова князя Одоевского, свояченица П.И. Прозоровского. За неимением прямых наследников выморочное село Зюзино, которое имело 11 дворов, 166 чети пашни и всего 30 алтын доходу, отошло в раздаточные дворцовые волости. И хотя Зюзино Василием Фёдоровичем Одоевским было обещано, как писал в духовной его дед князь Н.И. Одоевской, его правнукам, сыновьям князя Юрия Одоевского, бояре Прозоровские, приближенные к царю Ивану Алексеевичу и к правительнице Софье Алексеевне, сумели очень быстро (в декабре того же 1687 г.) исхлопотать пожалование для князя Бориса Ивановича села Зюзина. Большую роль в этом сыграли не свойство братьев Прозоровских с В.Н. Одоевским, а активная поддержка братьями строительных планов Софьи Алексеевны.