– Папа!

По лестнице навстречу ссыпались дети. Оба перепачканные в оружейном масле, но довольные. Оба сразу прилипли к Ивану, обхватив его с обеих сторон. Он словно очнулся от транса, присел на корточки, прижал детей к себе, взглянул на одного, на другую:

– Ну, как вы? Завтракали? Обедали?

– Уже давно, дядя.

– Почему давно? Вроде же недавно встали?

– Пап! Ты совсем заработался – скоро ужин!

– Да?..

Де Берг взглянул на таймер наручного коммуникатора и раскрыл рот от изумления: по стандартным двадцатичетырехчасовым суткам, принятым на кораблях Марлитании, близилось девятнадцать часов!

– Ничего себе… А что это вы такие чумазые оба? Чем занимались?

Вредина опустила глаза, а Михаил, наоборот, просиял:

– Мы ходили в арсенал, и дядя кладовщик показывал нам оружие. Потом мы помогли ему почистить несколько больших бластеров.

– Молодцы! Только вот…

Почувствовав в голосе отца легкое недовольство, Миша шагнул назад, разжав объятия. А девочка опасливо покосилась на мальчика и тоже попыталась отойти от мужчины, но Иван удержал ее:

– Погоди, подруга. И ты, Миша, послушай. Сейчас мы не можем ни выйти из корабля, ни съездить в город. Никто нам ничего не продаст. Чтобы не получить неприятностей. А у тебя, малышка, всего одно платье, которое ты уже изгваздала за сутки до неузнаваемости.

– Дядя, не ругайтесь, пожалуйста! – протянула девочка виновато. – Просто у вас все так интересно…

Иван улыбнулся:

– Понимаю. Новое место, новые люди… Но дело в том, что мы сможем купить тебе новую одежду не раньше, чем через два дня. А ты же не можешь ходить по крейсеру в таком грязном платье? Что о нас подумают?

Девочка опустила глаза и покраснела:

– Я постираю. Сама.

– Ладно. Но такими темпами… – Он не успел закончить фразу. Вредина уткнулась ему в плечо и тихо прошептала:

– Дяденька, вы хороший. Я не хочу вас огорчать. Я больше не буду…

– Ладно. Только не плачь. Купим тебе много платьев. Как только решатся некоторые проблемы и сможем выезжать в город.

Девочка засопела:

– Платье не хочу. Хочу такую же одежду, как у него.

Махнула рукой на Мишу, одетого в маленькую копию отцовского комбинезона военного образца. Барон проследил за ее жестом и… перехватил удивленный взгляд сына. Тот из деликатности еле сдерживался, чтобы опять не подойти к родителю.

– Чего, сын?

– Папа, а ты откуда знаешь, что все закончится через два дня?

– Ну… Просто у меня такое ощущение, что все решится сегодня.

– Хорошо бы, пап. Хочется погулять по улице, а нельзя…

Иван выпрямился, и оба ребенка ухватились за его ноги. Он погладил их по головам, предложил:

– Ну что, пошли умываться и ужинать?

Те дружно крикнули:

– Да!..

Умывались ребятишки долго, но зато тщательно. Во всяком случае, взгляд де Берга, не особо придирчивый, не обнаружил ничего предосудительного. Выйдя из душевой комнаты, дети приблизились к столу и показали чисто вымытые ладошки.

– Все. Присаживайтесь, и вперед!

Ребята дружно заработали ложками, жмурясь и причмокивая от удовольствия. Иван смотрел на рыжеволосую девочку и думал, кем она станет? Ведь ему, в сущности, абсолютно ничего про нее не известно, кроме короткой записи в свидетельстве о продаже, найденном в мешке с деньгами. Настоящее имя. Возраст. И – все. Ни имен родителей. Ни откуда родом. Ни даже национальности. Внешне – либо чуканка, либо тайхотсу. Но гарантированно не марлитанка, не сканда и не геременка. Тем более монсерратка. По типу лица не проходит. Да и на универсальном языке говорит без всякого акцента. И скорее всего, он родной для нее и есть…

– Врединка, а ты давно здесь? На планете?