Гадство. Писать захотелось.

Прошлое. Девять месяцев назад

Я лежала на шезлонге. Солнце палило сквозь зонт, в тени которого я пряталась. На моей коже тонна санскрина. Но я решила добавить еще слой. «Скукотень-то какая», — крутилось в голове, пока я от безделья мазала локти солнцезащитным кремом.

Помахала Луке, выходящему из воды с серфом в руке. Я улыбалась из последних сил. Вот она – наша сбывшаяся мечта. Белоснежный пляж, омываемый длинными мягкими волнами океана. В воде серферы, на пляже тусовка из красивых девиц. Великолепно. Было в наших с Лукой шутливых планах. Потом те переросли в сны, что помогли нам пережить разлуку.

А теперь я лежала под палящими лучами и надеялась, что Лука не поймет, насколько меня бесит ничего не делать. Серфинг я успела попробовать два часа назад. Три раза получила доской по голове и решила, что больше я спортом точно никогда заниматься не буду. Тем более, в изначальном плане я собиралась лежать на шезлонге и пялиться на серферов.

Оказалось, что единственный на кого я хотела смотреть это Лука, но на него можно смотреть и в более комфортных условиях. Например, в бараке под кондиционером, купленным на мою зарплату. Лука почему-то зажопил денег. «Либо с заказами проблема, а он просто решил не жаловаться мне, либо копит на что-то», — думала я о возможном подарке.

Парень с доской приблизился. Он бросил серф на песок. Я пододвинулась, освобождая для Луки место на шезлонге. Парень сел. Я вернула ему процессор. Когда тот оказался на ухе, я стала расхваливать пляж и волны.

- Мне тоже не понравилось, — сообщил Лука с обреченным вздохом.

- Отлично, я бы не смогла тебе врать до конца жизни, — выдала я облегченно.

Звуки волн, заползающих на песок, не умиротворяли. Люди вокруг смеялись и веселились. Веснушчатый с обгоревшим носом выглядел расстроенным. Я придвинулась к нему поближе. Нужно выпытать причину внезапной грусти. Лука сдался через тридцать секунд обниманий, чередующихся с вопросами.

- Это же наша мечта, почему нам не нравится? – возмущался парень.

- Потому что она нам не подходит. – Я указала на голову. Шишка болела. – Больно, мокро, в то же время жарко. А еще я чуть не утонула, после последнего удара.

Лука осмотрел мой ушиб:

- Может, до врача дойти?

- Нет, — отмахивалась я. – Если затошнит, значит сотрясение. Если нет, то и нечего время тратить на прием.

Я вздохнула. Во взгляде Луки читалось сомнение. Спорить парень не стал. Видимо, понял, что бесполезно.

- И что теперь делать? Я не рассчитывал, что мы окажемся неприспособленными к типичным молодежным занятиям, — проворчал Лука.

- Играть в лото, — пошутила я.

- Это что? – уточнил Лука.

- Это как бинго, но у русских. Старый друг рассказывал.

- Это серьезное предложение или нет? А то я задумался, ты ведь любишь проводить время в компании пенсионеров.

Хоть Лука, очевидно, и намекал на дедуль, с которыми я обычно хорошо находила общий язык, но я вспомнила про Оскара. Он вечно жаловался на возраст. Стало не по себе.

- Нет же. Никаких дедов. – Я подскочила. – И лото отстой.

Наверное. С Мишей мы в него так и не сыграли, хотя он предлагал скрасить сиденье взаперти настолкой.

Пора убираться с улицы, где воздух нагрелся до температуры раскаленного металла, а то Лука перегрелся. Парень подозрительно улыбался. «Довольный, что уходим с пляжа в прохладу, — думала я. – Или не верит в мои слова про лото». Лука не комментировал, внезапно напавшее на него, веселье.

Спустя месяц, я стала думать, что это была истерика. Парень не знал, что делать дальше. Опять. Периодически я напоминала Луке: его скука это не повод залазить в чужие соцсети или взламывать, что посложнее. Не хотелось, чтобы его опять посадили. Взамен я пообещала тоже стать законопослушной. К моему ужасу, это получалось лучше, чем я ожидала. Последний призрак, навещавший меня, — утопленный старик из Нью-Йорка.