Она села на край кровати и взяла подругу за руку.

– Он вошел… Сначала я его не видела. Потом мы услышали выстрелы и крики. Все случилось очень быстро, и мы не поняли, что происходит. Тиш спросила: «Что это?» А потом…

Ми закрыла глаза.

– Можешь дать мне воды?

Симона взяла чашку с согнутой соломинкой и протянула ее Ми.

– Он в нее выстрелил, Симона. Он выстрелил в нее, а я почувствовала эту… ужасную боль. Тиш упала на меня, как бы опрокинулась, и боль стала еще сильнее, и она… словно дергалась. Он продолжал в нее стрелять, а она была надо мной и поэтому умерла. А я нет. Она меня спасла. Я сказала полиции. Я не могла пошевелиться. Я не могла ей помочь. Он стрелял и стрелял, а потом все прекратилось. Выстрелы прекратились. Люди кричали и плакали. Я не могла кричать, не могла двигаться. Я думала, что я умерла… Наверное, я потеряла сознание. И очнулась здесь.

Легкие, как крылья, пальцы сжали пальцы Симоны.

– Я умру?

Правду.

– Тебя опасно ранили, и мы очень боялись. Мы ждали много часов, пока доктор не вышла и не сказала, что у тебя все в порядке. А сегодня тебя переведут из реанимации, потому что ты больше не в критическом состоянии. Здесь со мной Сиси, она уговорила твоих родителей пойти домой и немного поспать. Они ни за что не пошли бы домой, если бы ты умирала.

Ми снова закрыла глаза.

– Тиш умерла. Почему?

– Не знаю. Я не могу… я все еще не могу поверить, что все это случилось на самом деле.

– Ты пошла в туалет. Что произошло?

– Я уже возвращалась и думала, что звуки идут из фильма. Но человек… мужчина… он пытался убежать и упал. Весь в крови. Я заглянула в зал, всего на секунду, и увидела… увидела, что кто-то стреляет. Я побежала в туалет и позвонила в «девять-один-один». Мне велели оставаться на месте, спрятаться и ждать, а пока я говорила, мой телефон совсем сел.

Ми слабо улыбнулась.

– Ты опять забыла его зарядить.

– Больше никогда не забуду, клянусь. Потом пришел полицейский. Женщина. Я назвала ей ваши имена, и имена моей мамы и Натали.

– Они тоже были в торговом центре. Я и забыла.

– Их было трое, Ми. В новостях говорили. Двое в торговом центре, один в кинотеатре.

– Твоя мама и Натали?.. Нет, нет.

– Они в порядке. Мама ударилась головой и получила порезы на лице от разбитого стекла. Нат затащила ее за витрину. Они обе в порядке.

Симона помедлила, а потом решила сказать:

– Три человека убивали людей. Они убили Тиш. И мы их знали.

– Мы их знали? – медленно повторила Ми.

– Они убиты. Я рада, что они умерли. Джей-Джей Хобарт.

– О Боже.

– Кент Уайтхолл и Девон Полсон были в торговом центре. Джей-Джей был в кинотеатре.

– Он убил Тиш. Я почти каждый день видела их в школе. И они убили Тиш.

– И Трента. Тиффани серьезно ранена. Я вчера вечером видела ее маму. Джей-Джей выстрелил в нее. У нее может быть повреждение мозга… и лица… Я слышала лишь несколько слов. Не знаю, насколько все плохо.

– Я знаю, что Джей-Джей был подлым, иногда глупо подлым, но… – Глаза Ми вновь наполнились слезами. – Это я выбрала фильм. Я хотела посмотреть именно этот фильм, и теперь Тиш мертва.

– Ты не виновата. И я не виновата, что пошла в туалет и что меня с вами не было. Но все равно такое чувство, словно мы виноваты. Хотя виноваты они, Ми. Я их ненавижу. Я вечно буду их ненавидеть.

– Я устала, – пробормотала Ми, закрывая глаза. – Не уходи.

– Я буду прямо за дверью, – сказала Симона, глядя, как медсестра подает ей знак через стекло. – Я не уйду.

Несколько раз в прошлом Риду снились интересные сны о том, как он раздевает Энджи. Сейчас, после нескольких ночных кошмаров о том, как он прячется за ее мертвым телом, он сидел в заднем ряду методистской церкви на ее похоронах.