– Вы, простите, о ком говорите? – встрял Андрюша, который приехал вместе с нами с Пашкой.

– Это твой любовник? – ткнула в Андрюшу пальцем Тамара Ильинична.

– Нет, – сказала я. – А почему вы так решили?

– Ну, притащился с тобой. Второй-то с камерой. Понятно, что тут делает. А этот, наверное, тебя к другим мужикам отпускать не хочет. Правильно. – Она повернулась к Андрюше: – Такую девку сразу уведут. И вообще почему ты ей позволяешь на такой работе работать?

– Послушайте… – открыли рот мы вместе с Андрюшей.

– Мы все уже получили указания, – встрял один из сотрудников органов, прибывших на место раньше нас.

– Так если никто из вас не умеет работать! Чем вы тут, в городе, занимаетесь? Квартира без присмотра осталась и ее тут же обокрали! Почему мне никто не позвонил, что Алевтина в больнице? Почему меня никто не вызвал? Я же у Алевтины единственная сестра! Кто квартиру-то унаследует? Что же мне теперь, обворованная квартира достанется? Вот приехали бы мы в пятницу…

– Секундочку, – перебила я. – «Криминальная хроника» не идет в выходные. Только сегодня будет подробный рассказ…

– Так во всех «Новостях» тебя только и показывали! Тебя и Алевтину!

Ах да, я что-то совсем закрутилась…

– Тогда почему вы не приехали в субботу утром? – тут же встрял Андрюша. – Первый показ был в ночь с пятницы на субботу.

– Кто ж ночью телевизор-то смотрит? И вставать мне в шесть утра – коров доить. Я только вчера днем увидела, что с Алевтиной случилось. Потом уже все выпуски новостей смотрела. Поэтому сегодня с утра и поехали мы с дочей… И что я вижу? Что я вижу, я спрашиваю?!

Баба воткнула руки в боки.

– Вы можете сказать, что пропало? – устало спросил участковый. – Список составьте, пожалуйста. Или кто-то из наших сотрудников запишет.

Все понимали, что отвязаться от заявления в этом случае не удастся. Я тихо предложила Андрюше снова вызвать Гену – теперь уже сюда. Он скорее скажет, что пропало.

Гену мы все встречали как спасителя. Бригада и мы с Пашкой к моменту его прибытия были готовы уже совершить насилие над Тамарой Ильиничной, уверенные, что суд всех оправдает, – если Тамара Ильинична выступит и там. Ее дочь все это время молчала и рассматривала мужчин. На меня не обращала вообще никакого внимания.

– Что она на меня так смотрит? – тихо спросил меня Андрюша, отводя в сторонку. Пашка все снимал.

– Может, замуж хочет выйти за городского? Или просто сбежать от мамаши? А здесь все без обручальных колец.

– Неужели она думает, что на ней кто-то женится, разок взглянув на потенциальную тещу?!

– Но она-то молчит! Может, в папу? Папа вполне может оказаться подкаблучником. И вообще вся семья скорее всего находится под каблуком у Тамары Ильиничны, руководящей большим фермерским хозяйством.

Мы уже все знали про разведение поросят, про трех коров, пятерых коз, про нутрий, несчетное количество кур и уток, которых пришлось оставить на мужа, младшую дочь и второго сына с невесткой (естественно, непутевой). Со старшим сыном, как мы поняли, семья отношений не поддерживает. Вероятно, сбежал.

В психическом состоянии Алевтины Ильиничны ее сестра, конечно, обвинила кобеля Гену. В том, что в квартиру кто-то залез, тоже.

– Теперь здесь будет жить моя Анечка! – громогласно объявила Тамара Ильинична и показала на дочь, которая в эти минуты разглядывала участкового.

– Это с какой такой радости? – заорал Гена.

– А нечего площади пустовать! И за добром следить надо, чтобы оставшееся не вынесли!

– Твоей Анечке и тебе, Тамара, здесь совершенно нечего делать! Я квартиру сдам и деньги получать буду.