-Нет.

-Кир, ну давай я найду и отлуплю?

-Он старше тебя, больше и сильнее.

-Да… Ну, я тогда у твоего бати пару бойцов возьму, и правосудие восторжествует.

-Петь, ну какое нах... правосудие. Понравился он мне, понимаешь, залипла на него, просто звездец. Только я ему не нужна, переспали и все, проваливай.

-Это он тебе так сказал? И остался с целыми зубами?

-Нет, Петь, не сказал. Я просто проснулась одна.

-Так может он того, по нужде отошел?

-Не было его в домике…

-Так может неудобно при тебе было делать сральные дела, вот и ушел.

Смех непроизвольно вырывается из меня.

-Какой же ты…

-Клевый, да! – улыбается мне в ответ Петька. – Я тоже от себя тащусь.

-Когда ж ты повзрослеешь, а, Петь? Ты ж этот – гедонист.

-Кто? Гнедонист? – и ржет, как полоумный. Вообще он из серии, покажи пальчик и будет смеяться три дня.

-Это тот, кто живет и делает все ради своего удовольствия и наслаждения. Бедная твоя будущая жена…

-А… Так может мы с тобой еще и замутим, а? Я так-то девственниц не очень, а раз ты уже с опытом, то легко…

-Вот сейчас точно всеку!

6. Глава 6

Кира.

Разбираю чемодан. Сортирую, что в стирку, что обратно в шкаф засунуть, так как не успела воспользоваться. Вот на глаза попала футболка Кира. Кручу в руках. Стирать или нет? Понюхала. Пахнет его парфюмом или гелем для душа. Набираю полные легкие его аромата, прикрываю глаза и лечу… Высоко-высоко. Я в облаках. Здесь так здорово, сердце предательски ноет. Ну разве можно втюриться в первого встречного?

Да и тело предатель, только учуяло запах, сразу затрепетало в надежде, что приласкают, обцелуют и залюбят. Громко вздыхаю и сую его футболку себе под подушку. Я – тряпка.

Дверь без стука открывается. Так входит только мой папа.

-Кирка, привет. – В три больших шага он преодолевает расстояние от двери до кровати, хватает меня в охапку и кружит. Вот самый клевый мужик в мире, и никакой Кирилл с ним не сравниться. Это мой эталон настоящего мужика. Только один в нем минус – желание выдать меня замуж.

-Привет, па, – крепко обнимаю его и целую в колючую бороду.

-Чего так рано вернулись? Что, не понравилось? – Папа плюхается на мою кровать и смотрит на меня снизу вверх.

-Понравилось, - говорю честно, - но мне надо готовиться к соревнованиям. Если пройду в сборную, то на зимних каникулах отдохну. Сейчас поднажать надо. Валентин Генрихович говорит, что надо отработать удушающий…

-Тренер твой, готов тебя из зала не выпускать месяцами, лишь бы отточить все до автоматизма. Тебе не кажется, что за твой счет он компенсирует свои промахи в спорте?

-Папа, ты же знаешь, что у меня хорошо развита ассертивность.

-Что? Кира, где ты берешь эти слишком умные словечки? Мне, человеку далекому, иногда трудно тебя понять…

-Я говорю, что не завижу от внешних влияний и оценок, могу самостоятельно регулировать собственное поведение и отвечать за него. Так понятно?

-Так, да… Что у вас с Петром?

-Ничего.

-Кир, ну может ты присмотришься к нему?

-А что я в нем не видела? – Чуть не ляпнула. Что и бздюлину его уже заценила. – Если вы с его отцом продолжаете питать надежду на наше совместное будущее, то я огорчу тебя. Петр не моя ванильная мечта. Да и какой из него супруг?

-Ему уже двадцать три, у меня в его возрасте уже ты была и семья.

-Па, - обнимаю его, - ну ты ж у меня орел, а он – Петька…

-Кирка, с твоим характером мы будем искать тебе мужа сто лет.

-Да чего его искать, сам найдется. А нет, так и нет… Не велика потеря.

-Это ты сейчас говоришь, когда тебя двадцать, а что ты запоешь в тридцать?

-Арию… Вот врублю «Арию» и буду петь: Я свободен… а еще преступников ловить.