-Если бы Смирнов не телепался позади вас, - шепчет мне Ника, - я бы подумала, что вы с Кирилл Сергеичем безбожно трахались прямо в кустиках. Или у вас «лямур дэ труа».

-Я вообще не с ними была, я в других кустиках писала.

-Два часа?

-Ника, что ты хочешь услышать, что мы трупы обсуждали?

-Ладно, не кипятись. Все равно он в тебя втюрился. Я ж не слепая?

-Кто, Смирнов? Так он влюблен во все, что с сиськами и младше пятидесяти.

-Та при чем тут Смирнов… Кирилл твой…

-Не мой он, - бурчу себе под нос.

Вот тоже, проблема из проблем. Еще вчера, все было просто: он - накосячил, я – в обиде. А сейчас? Что значит: «Я буду за тобой ухаживать?». Получается, во-первых, он не чувствует себя виноватым. А во-вторых – что входит в перечень ухаживаний?

Смотрю на него украдкой. Ну красивый же, спасу нет. Вон как на него поглядывают стерляди, как на личинку, тьфу ты, приманку. А улыбается как? Не мужик, а мечта… Моя. Только что с ним делать? Он же не машина, как эксплуатировать-то? А гарантийный талон дадут, а какой у него пробег, а страховка есть, а техосмотр, когда был?

Шутки шутками, а боязно мне. И хочется, и колется. Тут бы помог совет тети Маши, но она обязательно, «по секрету», расскажет папе, а он парень резкий.

Может почитать житейскую мудрость в интернете? Пишут же люди умные статусы… А я, как не задумаюсь, только одно слово всплывает - «Жопа».

Ладно. Меня накормили, соком напоили, пора линять. Спасибо этому дому, пойдем к другому. Наклонилась к Нике, поцеловала ее в щеку, подхватила свой рюкзак и, под общий хохот, ор и гомон, скрылась в ближайших кустиках. Я дорогу знаю, я ж не Борис Зигмундович, у меня встроенный компас в голове: строго на север, два градуса поправка на ветер.

Иду на своей волне. Ничего вокруг не вижу. Поднимаю ногами ворох листьев. Как в детстве. Только мысли недетские. Перескакивают с одной на другую, как воробьи с ветки на ветку…

И тут… Опа-на… опа-ча… Стоячий член, фаллос, писюн, короче хрен… Поднимаю глаза. Передо мной стоит мужик, явный любитель потрусить своим хозяйством. Глазки бегают, ручки подрагивают, сам стремненький… Ух, какой хорошенький! Он весь на эмоциях… Его прет от моего замешательства. Просто я не ожидала в два часа дня, при свете солнца, так сказать, в общественном месте увидеть подобное. Тут мамки с детьми гуляют, люди собачек выгуливают. И рядом бродит такое чудо небритое.

Опускаю глаза опять к его инструменту. И задаю вопрос.

-А че такой маленький? На распродаже что ли отхватил?

-Хочешь потрогать? – спрашивает он меня. Непрошибаемый. Рожица красненькая, походу кровь не туда прилила.

-Еще чего, вон там у тебя прыщик какой-то…

-Где? – он опускает голову, чтобы посмотреть.

-В пизд… - прилетает ответ сбоку и удар левой горе эксгибиционисту. Падает мешочком к моим ногам, и прикрывает плащиком свое сокровище.

Чем там хвастаться? Вот ладно у Кирилла… Кстати, а что он здесь делает.

-За тобой глаз да глаз…

-Ты прямо за меня переживал или за него? Если за меня, то не стоило… Я б сама разобралась.

-Ага, деловая, носи тебе потом передачки в СИЗО… И что ты там так долго рассматривала?

-Прыщик.

Кирилл закашлялся, а я принялась стучать ему по спине.

-Хватит. Ты дух вышибешь, так по спине стучать.

-Да, Петька говорит, что у меня рука тяжелая. – Как-то не по-доброму он на меня зыркнул за упоминание Петра. А что, он же как член семьи… Маленький и вяленький.

-Так ты домашний тиран?

-Пока, желающий жить со мной на одной территории не было. Поэтому – не знаю, - бурчу себе под нос. Папа не в счет. И тетя Маша. И… - а с этим что делать-то? – отвлекаюсь от подсчета «И».