Сначала ужин.

– Расслабься, я не собираюсь похищать тебя. Но идея хорошая.

– Не смешно.

Милли по-прежнему держалась холодно, но ее взгляд пылал яростью.

– Ты права, – ответил он даже искреннее, чем собирался. – Это не смешно. Мы едва знакомы. Я не хотел, чтобы ты почувствовала себя уязвимой.

Милли закатила глаза:

– Мы не на семинаре по созданию доверительной обстановки в коллективе, Чейз. Давай опустим демагогию.

Он рассмеялся:

– Ладно. Сказав «более уединенное», я имел в виду номер в отеле с прислугой и подобающей атмосферой. И там абсолютно безопасно. Ну, знаешь, если ты чувствуешь угрозу.

– Я не на секунду не почувствовала угрозу! – заверила его Милли, и Чейз наклонился вперед.

– Уверена? – медленно произнес он.

Чейз знал, на какие слабые места можно надавить, – он видел уязвимость в ее взгляде. Теплый цвет карих глаз напоминал мед или ром.

– Угроза – не то слово, – честно призналась Милли. – Я чувствую некий дискомфорт рядом с тобой.

– Правда?

Она слабо улыбнулась:

– Мне не очень приятно, что вы считаете очевидной мою страсть к поздним ужинам над раковиной.

Упс. Теперь до него дошло, что это прозвучало оскорбительно.

– Ну, не то чтобы это было очевидно… – солгал он.

– Только для тебя, да? Потому что ты такой проницательный? – догадалась она.

Чейз улыбнулся:

– Так что? Переместимся в какое-нибудь уединенное местечко, где ты сможешь продолжить чувствовать себя дискомфортно рядом со мной?

– Какое привлекательное предложение.

– Ну, для меня – да, – произнес он искренне.

Милли покачала головой.

– Ну, правда, что ты во мне нашел? – В вопросе слышалось любопытство и то, чего он боялся, – уязвимость.

– А ты во мне? – выкрутился Чейз.

Милли закусила губу:

– Ты заставил меня рассмеяться. Впервые за долгое время.

– Большая ответственность.

– Почему? – не поняла Милли. В ее глазах снова появилась теплота.

– Потому что теперь мне придется постоянно тебя смешить.

На секунду ему показалось, что она снова расхохочется. И вдруг он почувствовал необъяснимую надежду и радость, которая приятным теплом разлилась внутри. Чейз не смог сдержаться и снова улыбнулся.

– Я не даюсь так легко.

– Разговор только что принял очень интересный поворот.

– Я имела в виду смех, – стала оправдываться Милли и тут же рассмеялась.

– Другое дело, – прокомментировал Чейз.

Он чувствовал странное удовлетворение, которое испытывал только в те моменты, когда представлял новый проект на работе.

– Ты изменил условия договора, – сказала Милли непринужденно. – Ты говорил, что ужин будет здесь, в ресторане.

– Ничего подобного, – поспешил возразить Чейз. – Ты просто не прочла мелкий шрифт.

Ему вновь показалось, что она рассмеется, но – увы. Кажется, Милли подавила в себе это желание, не захотев давать ему своего рода власть над собой. А это было властью, причем опьяняющей. И Чейз хотел еще.

– Не помню, чтобы что-то подписывала, а сказать можно все, что угодно.

Чейз снова откинулся на спинку. Поразительно, какое воодушевление он испытывал.

– Хорошо, тогда можешь идти, – признал Чейз.

Милли закусила губу. По маленьким отметкам на их розовой плоти можно было понять, что это – ее давняя привычка. Она потупила взгляд, и ее ресницы скрыли глаза. Чейз все равно мог читать ее. Легко. Милли разрывалась между желанием и страхом.

Она вновь подняла взгляд, успешно спрятав все эмоции.

– Хорошо, давай найдем какое-то более уединенное место, – сказала она наконец и тут же поднялась из-за стола.

Чейз ощутил, как предвкушение разрывает его изнутри. Чего он ждал? Возможности остаться с ней наедине? Или чего-то другого?