– Эй, с тобой всё в порядке?

Тиль хлопала глазами. С вышины одна за другой ровными полосами спускались радуги. Десятки, сотни радуг. Словно кто-то огромный снял их с неба, разгладил гигантским утюгом и повесил сушиться на солнце. Разноцветные полотна не просто касались земли, они текли, как реки, разделялись на полосы и уходили в её глубины.

– Как эти радуги спустились с неба? – вымолвила Утиль.

Салмон довольно хмыкнул.

– Это радужные эвкалипты – деревья с разноцветными стволами. То, что ты принимаешь за краски, – кора дерева.

– Это же чудеса, Салли… Почему ты не показал мне их прежде?

– Сама видела, – смутился рыбный эльф. – Это запретная часть острова. Её отделяет от нас стена терновника. Сюда невозможно пробраться. Если бы не Трумби, не видать нам этого места! Я нарочно приручил колибри, чтобы показать тебе это чудо. Только не рассказывай никому. Им не понравится. Мирта не разрешает летать в Запредельные Земли. Она говорит, это опасно.

Утиль кивнула и поправила волосы. От ветра они путались и лезли в глаза. И вдруг…

– Салмон! – вскрикнула девочка. – Мой носок! Я потеряла его!

Действительно, на голове феи было пусто.

Тиль бросилась искать пропажу. Она металась по эвкалиптовой роще так, словно начался пожар. Бедняжка заглянула под каждый куст, осмотрела все сучки и ямы. Но носка нигде не было. Фея ужасно расстроилась. Может, со стороны это выглядело глупо, но Тиль была привязана к своему носку, из-за которого когда-то терпела столько насмешек. Она не расставалась с ним ни днём ни ночью. Родовой носок знал все её поражения и победы, несчастья и радости. Сколько раз фея утирала им слёзы и прятала в нём свои сокровища. Эта старая вещь была её талисманом.

Друзья обыскали всё вокруг, но так и не обнаружили пропажу. Салмон переживал не меньше. Рыбный эльф чувствовал вину и беспокойство. Если бы он не потащил Утиль в Запредельные Земли, такого бы не случилось. Видя отчаяние друга, Тиль постаралась его утешить.

– Он всё равно был дырявым… Я свяжу себе новый, – всхлипывала фея. У неё плохо получалось скрывать чувства.

– Я отыщу его, чего бы мне это ни стоило! – пообещал Салли.

Внезапно лица Тиль коснулся первый солнечный луч. Она открыла глаза. Свет щекотал ноздри и слепил. Тиль даже не поняла, где находится. Узнав стены родного домика, она потрогала волосы, словно хотела убедиться, что всё произошло во сне.

Но ни носка, ни друга нигде не было.

За окнами разгорался новый день. Фея не мешкая отправилась к океану. Может быть, Салли уже вернулся! Рыбный эльф жил на отмели, в покинутой раковине.

– Салмон, Салли, – жалобно позвала она, заглядывая в своды причудливого жилища.

Осмотрев побережье, Тиль поспешила к лесному озеру. Огромная чаша воды, словно гигантское стекло, брошенное великанами, лежало в кратере уснувшего вулкана. Оно светилось, будто глаз, со всех сторон окружённое лесом, как длинными ресницами.

На другом берегу шумно галдели розовые фламинго.

Может быть, Салли там?

Утиль заглянула во все тайники и заросли, где летала с эльфом.

За время их дружбы фея выучила несколько слов на рыбьем наречии. Она опустила голову в воду и прокричала имя друга. На её зов быстро приплыли две хищные рыбины. Это были голиафы Босхи и Барри. Их страшные зубастые пасти больше не пугали Тиль. Неделю назад Салмон лечил зубы их малышам. Мальки сломали клыки, охотясь на крокодила.

Рыбы неспешно покачали головами.

– Раз Салмона нет здесь, – всхлипнула фея. – Значит, он там…

Крылья сами понесли Утиль к терновой крепости. Она застыла около опасных шипов и осторожно потрогала их. Длинные иглы были острыми, как ножи. Нет, самой ей ни за что не пробраться в Запредельные Земли. Сейчас Тиль не могла даже вообразить, как Трумби удалось пронести их туда и вернуть обратно целыми и невредимыми.