– Не хотелось, чтобы кто-либо знал. Но и скрывать это не получится. – Я глубоко вдохнула, собираясь с духом, и выпалила: – Сегодня на полигоне пострадал не только Мартин Кинкин, но и я.

– Каким образом? – в голосе Оливера слышался скепсис: Элси давно исчерпала лимит его доверия.

– Во время тренировки что-то случилось. Что-то, из-за чего я… Я не могу использовать магию! – Эмоции Элизабет выплеснулись наружу, и последняя фраза прозвучала с неподдельным отчаянием.

– Что, простите? – не выказывая и толики обеспокоенности, переспросил ректор.

– Я не могу использовать магию, – всхлипнула я.

– И в чем это проявляется?

– Ни в чем. Ни в чем не проявляется! Плетения не плетутся, фигуры не складываются, потоков не вижу. Хорошо, на полигоне иллюзии были, а если бы настоящие зомби?

Взглянув мельком на мужчину, отметила, что он задумался. Теперь нужно не упустить инициативу и подтолкнуть его к принятию правильного решения.

– Я заявление написала, на целительский, – продолжила плаксиво. – К полигону и на сто ярдов не подойду! Лучше в больнице. Вы же сказали, что у меня способности… Но без магии даже там… Меня же не отчислят? Можно же это исправить? Вы ведь знаете как?

Это была самая рискованная часть плана, но у меня все равно не вышло бы долго скрывать отсутствие способностей. А если моя проблема заинтересует ректора, у нас появится повод для общения. Я ведь уже решила, что нужно завязывать с дурацкими выходками Элизабет, до этого дня бывшими единственной причиной их встреч с Оливером.

– Нельзя, чтобы все узнали, – лепетала я, кусая губы. – Это такой позор… Больше чем позор! Я была лучшей студенткой курса. Я… Я же все равно маг!

– Да, – кивнул ректор. – Вы маг. Я не замечаю никаких изменений.

Подняв руку над столом, он смотрел на меня, словно ждал чего-то, но дождался лишь того, что я вынула из кармана кружевной платочек и промокнула веки.

– Неужели? – пробормотал с сомнением.

– Вы же не скажете никому? – гнула я свое. – Это так ужасно.

Как я ошибалась!

Ужасное было впереди. Меня будто окатили ледяной водой и тут же сунули в морозильник. Тело сковало холодом, в глазах помутнело, словно их покрыла, а может, и правда покрыла, изморозь. От страха и боли хотелось орать, но закоченевший язык и губы не шевелились, лишь облачко пара вырвалось изо рта…

– Элизабет! – в другой ситуации волнение в голосе Оливера меня порадовало бы. – Вы… Почему вы не закрылись?!

Потому что не могу, идиот недоверчивый!

Включилась «разморозка», и новая боль заставила тихонько, сколько позволяли не оттаявшие еще связки, заскулить.

Затем – портал. Комната, утопающая в тумане. Чья-то неясная тень…

– Оливер! – возмутилась тень женским голосом. – Я говорила, как меня нервирует… О боги, кто это?

– В данный момент, леди Пенелопа, это ваша пациентка. А в будущем, думаю, ваша студентка.

Леди Пенелопа. Удивительно, но мозги мне не совсем отморозило. Настоящая леди, работающая в больнице.

Значит, меня переведут на целительский?

Я довольно вздохнула и позволила себе потерять сознание, обмякнув в сильных руках Оливера. Романтическая сцена. Занавес.

В чувства меня привели быстро. Уложили на кушетку, влили в рот что-то тягучее и горькое, накрыли шерстяным одеялом и оставили в маленькой плохо освещенной комнатушке «приходить в себя».

– Однако методы у вас, Оливер…

Голоса доносились из соседнего помещения, но их заглушал шум волн в моей голове.

– Не думал, что так выйдет, – оправдывался ректор. – Любой маг закрылся бы на рефлекторном уровне.

– Но она…

– Даже не пыталась. Хотя я не вижу отклонений.