– Мэйтин… Мэ-эй…

Путаясь ногами в юбках, я побежала к выходу из проулка. Красавец-ректор, неземная любовь и плотоядная корова – это одно, а вот это, простите, – совсем другое.

Мэйтин, где ты, когда нужен?!

– Элси! – окликнул кто-то.

Я обернулась. На требующегося мне бога стоявший в конце аллеи парень не походил. Среднего роста, крепко сбитый, с волнистыми каштановыми волосами до плеч и простоватым, но симпатичным лицом, он определенно кого-то напоминал. Но еще до того, как вспомнилось, кого именно, я почувствовала, что губы расплываются в улыбке, а ноги сами несут меня навстречу знакомому незнакомцу.

– Рысь! Хорошо, что ты здесь!

Марибет. Я бы даже сказала, полный Марибет.

Но теперь я знала, кто передо мной. Норвуд Эррол. Рысь.

Маги-оборотни – это совсем не то, что обычные оборотни. У таких, как Норвуд, смена ипостаси обуславливалась не только наличием звериного начала, но и особым магическим даром, не сопровождалась болезненными ощущениями и не грозила испортить одежду. Это по моей задумке. Во что она вылилась в реальности – бог знает.

Но бога поблизости не было.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил парень. – Тебя что-то напугало?

Элси открыла рот.

Я закрыла.

Это для Элизабет Рысь – друг. А я его вообще не знаю. Что с того, что я его придумала? Встречи с Оливером хватило, чтобы понять: мои фантазии не во всем совпадают с реальностью. А Норвуд еще и вертелся поблизости, когда появилась надпись.

– Что ты тут делаешь? – спросила я, стараясь не выдать подозрительности.

– Мэг сказала, что тебя вызвали к ректору. Решил поддержать. За что в этот раз?

– Ожившие чучела, – покаялась я. – А у тебя занятий нет, или прогуливаешь?

– У меня освобождение. Официально я готовлюсь к докладу. Но у меня все давно готово, и до пятницы я совершенно свободен.

Угу. Не пойти ли нам к кому-нибудь в гости, Пятачок? Например, к доктору Грину.

– Мне в лечебницу нужно, не проводишь? – я взяла парня под руку. Возражений ни от него, ни от Элси не последовало – значит, подобное было между ними в порядке вещей.

– Плохо себя чувствуешь? – заволновался Рысь.

– Нет, это по поручению милорда Райхона.

Студенческие попойки казались мне обычным явлением для юмористического фэнтези, а сейчас стало стыдно рассказывать, что меня послали сдавать кровь на алкоголь и наркотики.

– Ты какая-то молчаливая, – заметил Норвуд. – Сильно влетело от ректора?

– Нет.

На самом деле я еще легко отделалась. Оливер о чучелах совсем забыл. Если бы в прошлом месяце, когда шеф вызывал меня на ковер из-за ошибки в графиках, я ему в любви призналась, может, и премии не лишили бы.

– Не хочешь говорить? – Рысь, кажется, обиделся, но старательно не подавал вида. – Ну ладно.

В молчании мы дошли до обнесенного невысокой оградой трехэтажного здания из красного кирпича. Табличка над входом гласила, что оно и есть лечебница, и у меня не было оснований не верить несуразному сочетанию кириллицы и латиницы, в моей голове непонятным образом сложившемуся в слова.

– Подождешь меня тут? – спросила я оборотня, предупредив его намерение пойти со мной внутрь. – Я недолго.

Внутри больница напоминала… больницу. Да, на стенах не пластик, а покрытые лаком деревянные панели, вместо электрических лампочек – газовые рожки, сейчас не зажженные, пол паркетный, лепнина на потолке, но специфическую атмосферу лечебных учреждений ни с чем не перепутать.

Пройдя через пустой холл, я оказалась в коридоре, по обе стороны которого располагались одинаковые двери темного дерева, все как одна закрытые и без табличек. У окна за маленьким столиком сидела пожилая женщина в белом переднике поверх серого платья и в белом чепце.