Расэк сел на диван и запустил пальцы в волосы.

– Врата исчезли, – уже в который раз пробормотал он.

И опять постарался убедить себя, что видел не то, что произошло на самом деле. Он снова и снова перебирал в уме случаи, когда планеты выходили из сети, но не понимал, за что Создатели наказали Донток.

Последняя громкая история сотрясла межпланетное сообщество лет семьдесят назад, когда кило́нцы нарушили правило Создателей и запечатали в бетонный короб одну из инородных арок. Они то ли не понимали, чем это грозит, то ли не верили, что высшая раса пойдёт на крайние меры. Однако уже через час с Кило́на исчезли все Врата. Десятки тысяч межпланетных путешественников застряли на чужой планете, тысячи килонцев так и не вернулись домой. Расэк всегда содрогался при мысли о том, каково пришлось этим беднягам, и вот теперь оказался на их месте.

Он видел, как Врата вспыхивают белым светом, а затем тают, оставляя лишь горку разноцветного пепла. От воспоминаний голова шла кругом, что-то ёкало и сжималось в желудке. Врата исчезли. Он больше никогда не увидит Ирбуг. Не обнимет маму, не выпьет падма́на с друзьями. Он навсегда останется на Донтоке, планете, куда вряд ли бы отправился по собственной воле. Он никогда больше…

– Сака́тса! – Расэк с силой врезал кулаком по дивану.

Он никогда больше не увидит Алису.

Отчаяние мешало думать, рассуждать, искать происходящему хоть какое-то объяснение. Он никогда не вернётся домой. И что теперь? Как жить дальше? Как он мог вляпаться во всё это? Почему позволил Торнору себя облапошить?

– Донт! – донеслось сзади.

Расэк обернулся. Входная дверь снова была на месте, а рядом с ней стоял донтокчанин. Видимо, пришло время очередного допроса.

– Донт! – повторил визитёр, подходя к дивану.

– Донт, – без особого энтузиазма поздоровался Расэк.

Это «донт» было универсальной вежливой частицей. Донтокчане «донткали» всегда и повсюду: здороваясь и прощаясь, благодаря и извиняясь, желая хорошего дня или посылая проклятия. Причем мужчины произносили «донт» кратко, даже резковато, а женщины растягивали гласную.

Донтокчанин уселся рядом и завершил приветствие по всем правилам этикета: склонил голову и продемонстрировал открытые ладони.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать. Требовалось урегулировать некоторые формальности. Вас покормили? Может, хотите воды или чего-нибудь ещё?

Этот коротышка едва доходил Расэку до груди, отчего создавалось впечатление, что рядом сидит подросток. Достаточно уродливый, если говорить откровенно. Испещрённая ямочками желтоватая кожа жёсткой маской покрывала череп, из заострённого подбородка торчали чёрные волоски, а непропорционально большие глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

– Что с Вратами? – Расэк задал единственный волнующий его вопрос.

И на этот раз ему соизволили ответить:

– Исчезли, мой мальчик, исчезли.

Комната качнулась перед глазами. Значит, всё случилось на самом деле. Услышанная фраза сумасшедшим мячиком запрыгала внутри черепной коробки: «Исчезли, исчезли, исчезли…»

– Сначала те, что вели на Биралт, – продолжил донтокчанин. – Потом на Елан, теперь вот одни из Врат на Землю. Следующими на очереди, судя по всему, Врата на Фрио и ваш родной Ирбуг. Перед исчезновением они меняют цвет. Сначала медленно, затем быстрее-быстрее, а потом бац! – он изобразил в воздухе взрыв.

Расэк изумленно смотрел на донтокчанина. Закрылись не все Врата?! Мячик в голове забился еще сильнее: «Не все, не все, не все… »

Он подскочил с дивана:

– Так закрылись не все Врата? Значит, я могу ве́рнуться на Ирбуг?