Стёкла?! Это стекло?

— Не прошло и столетия. — скучающим тоном заговорил со мной Халл из темноты. — Эй, ушастый, дай ей воды.

Кто? Где? Что?!

Меня стошнило. Я чудом успела увести голову вбок, чтобы не заблевать саму же себя.

— Да погоди, видишь, душа наружу просится. — проговорил всё тот же голос.

Хранитель был прав. Душу я чуть не вытошнила.

Не успела порадоваться тому, что осталась жива, что тошнота отступила, что душа осталась при мне, как котяра заговорил снова:

— Я Хранитель Ведьминских Угодий. Хранитель всей долины, что достигает Драконьего Перевала, Алисия! Я не твой Хранитель. Даже не твой фамильяр! Впредь будь осмотрительнее. Я к тебе в наём не шёл. Ты поняла меня? Спасать тебя больше не стану.

Чего?

— Я не просила. — прорычала я, осторожно трогая свои руки. Поразительно, но они совсем не болели. — Что ты сделал? — не сумев ничего разглядеть под стоями грязи и засохшей крови, я потёрла ладони друг о друга. Ничего. Никакой боли. — Что сделал? — повторила свой вопрос, не дождавшись никакого ответа.

Взгляд устремился к небу. Стоял то ли поздний вечер, то ли раннее утро. Небо было тёмным, беззвёздным и облачным.

— Искру тебе дал. В пасть положил, челюсть твою потеребил, чтобы пузырёк лопнул, и благосклонно дождался твоего пробуждения.

У меня от услышанного глаза на лоб полезли.

— В пасть? — взревела я. — Благосклонно?! Да я тебя придушу к чёртовой бабушке! Ты меня стеклом накормил! А если я себе какие-то органы повредила? Если поцарапала… — заозиралась, отыскивая глазами этого засранца.

Пушистый гад отыскался лежащим на земле в нескольких метрах от меня. Если бы не его гуляющий из стороны в сторону хвост, я бы, может, и не разглядела его так быстро при такой-то видимости.

— Это лучше смерти, не так ли? Ну, истекла бы ты кровью… и что? — флегматично заговорил он. — Надо было сказать, что помереть хочешь, перед тем как чувств лишаться. Мне-то откуда знать, что в твоей дурной голове? Я всего на минуточку к Перевалу метнулся, чтоб тебе… — недослушала.

Меня от его тона и рассуждений такая злоба взяла, что я, сгребла с земли руками всё, на что пальцы в темноте наткнулись, и швырнула в его сторону.

Воздух разрезали зелёные всполохи тут же. Комья земли, мелкие сучья, палочки, листики — всё сгорело в зелёном огне, не добравшись конечной цели.

В отличие от самого пламени. Оно-то добралось! Поглотило пушистого гада в одно мгновение и осветило округу ярким зеленоватым светом.

— Господи! — завизжала я.

— А-а-а-а-а! — завопил кот.

— Чего делать-то? Что делать? — заголосила я, бросившись к пылающему коту.

Ноздрей коснулся неприятный запах палёной шерсти. Мои волосёнки на голове приподнялись.

Это же не из-за меня, да?

— Дура-а-а! — выплюнуло мне пламя и тут же начало угасать.

На меня смотрел чёрный кот, от которого шёл тошнотворный дымок, и нервно дёргал обожжёнными ушами. Зло смотрел, с ненавистью.

Шумно сглотнув, я прижала руки к груди и кивнула. Пусть так. С дураков, говорят, и спрос меньше.

— Тебя, видать, в детстве пороли так же плохо, как и обучали. — процедил всё ещё дымящийся Хранитель. — Никакого пиетета к высшим сущностям. Да я бы тебя за подобное… — кот раззявил свою пасть, но очень скоро её захлопнул. — Ну дура дурой. — со вздохом выдал он, отчего-то быстро сменив гнев на милость. — Яблоньку, чтоб завтра же мне посадила. И озеро хочу. Поняла?

Я зачем-то снова кивнула. Непонятно, зачем соглашалась и на что именно. Как-то мне очень плохо представлялось, что я рою в лесу озеро… Или правильно говорить, копаю озеро?

— Выходит, пророчество не лжёт.