А что? Война сплачивает население любой страны. Мне хотелось верить, что то же самое происходило и с империей Валервиль. Пусть разбирают детей из моего приюта. Я уж как-нибудь позабочусь о промоакциях и пропаганде. Да, для этого придётся выйти не только из этой комнатушки, но… Но уже какой-то, простите, план.

Что ещё надо? Кроме обуви и мелких бытовых нужд, оставался открытым вопрос, как бы всё отыграть обратно. Вернуться домой, оставить лгунью Лиэн разбираться со своими детьми, ложью и интригами. Как человек, знакомый с жанром фэнтези, я в первую очередь подумала о портале, который забросил меня в эту глушь. Но, к моему сожалению, желание, отправиться на поиски того самого портала, меркло под тяжестью совсем небольшого логического замечания, что будь это так, я бы, наверное, попала сюда самой собой, а не паразитом в чужое тело.

— Нашла! — отыскав печать, я победно улыбнулась. — Отлично. А теперь проверим другие бумажки, чтобы не нарушать местные законы и не отправиться… Куда здесь отправиться можно за фальсификацию документов и преступления? В темницу? На эшафот? На костёр? Бррр.

Отыскав в дальней стопке листов ещё несколько подобных заявлений и сверив печати на них, я с облегчением выдохнула. Всё оказалось просто. Один из приёмных родителей пишет заявление по единому образцу от руки, а вот Лиэн проставляет печати.

Кивнув мысленным рассуждениям, я не стала торопиться с выводами и углубилась в другие бумаги, найдя ещё несколько интересных для себя. Всё бы ничего, но мне хотелось узнать, сколько же на моей шее воспитанников. Я, сколько ни читала и ни осматривала всю имеющуюся документацию, так и не нашла какой-то описи или журнала, где был бы предоставлен перечень детей, живущих в этих стенах на данный момент.

— И сколько детей мне нужно спасти от своего пагубного влияния? — философски поинтересовалась у пустоты, откладывая очередной, не давший мне ответа на мучивший меня вопрос листок.

Кому-то может показаться мой настрой жестоким и бесчеловечным, но для меня всё было иначе. Я прекрасно понимала, что я ни Лиэн, а Измира — женщина в возрасте, женщина в теле, какой бы бойкой и упрямой ни была, а не сможет заботиться об ораве детей самостоятельно.

…но и эти планы мне пришлось отложить, ввиду новых обстоятельств.

Не успела я изучить и половины представленных листов, как за дверью послышались торопливые шаги и какой-то шум.

Я напряглась, отложив ещё одно добытое заявление на усыновление к его сородичам, и внутренне сжалась.

— Госпожа, — дверь с громким скрипом распахнулась, — Драконы прибыли! — выплюнула раскрасневшаяся Измира, прижимая к себе хорошо знакомый мне меховой жилет с Громкоговорителем.

Я застыла, осматривая мокрый и грязный подол её тёмной юбки, с которого грязь и капли стекали на дощатый, явно трухлявый пол. Не оставила я без внимания и её забавный чепчик, что прилип к её голове аки шапочка для купания.

— Там дождь?

Женщина воззрилась на меня как на сумасшедшую:

— Там дождь, госпожа! И драконы!

Интересно, а драконы человеческих детей усыновляют, м?

— И много их?

— Десятка два! Гонят оставшихся из столицы за стены крепости, госпожа. Мы пропали… Гарс наш, Фиолия и Тео… Варран ваш… Как мы выживем?

Погодите-ка… Четверо, что ли? В приюте всего четверо детей? Ну, хоть какая-то хорошая новость! Спасибо тебе, господи!

8. Глава 8

Сказать мне было толком нечего, я боялась опростоволоситься и на чём-то проколоться, а вот подумать было о чём. Что такое четверо детей? Это не так уж и много по сути. Если сравнивать с моей фантазией и воображением, которые держали меня всё это время в тонусе, ведя счёт на десятки детей… О-о-о-о-о, да я, можно сказать, вообще в шоколаде. Уж четверых мы с Измирой как-то прокормим. Наверное…