Я попыталась представить, что я прыгаю из этого окна, и меня такая паника охватила, что в глазах потемнело. Чёрное пятно буквально застыло перед глазами, а потом как хлестнуло меня по лицу своим крыльями, что я там же на месте, чуть не умерла от разрыва сердца.

— Кр-р-кр-р. — упав передо мной на подоконник, чёрное пятно было мной идентифицировано как ворон.

Прежде я от кого-то слышала, что залетевшая в дом птица… к покойнику.

4. Глава 4

— А ну… Пошла… Пошёл… — боясь отпустить подоконник, я принялась шипеть и покрикивать на ворона. — Улетай! Давай! Кыш! Брысь! Да свали ты уже!

Довольно крупный и упитанный ворон только и сверкал своими красными глазищами, очень жутко водя птичьей головой из стороны в сторону. Мне почему-то от этой птицы сделалось так же страшно, как и от графа.

— Уйди же. Лети. Здесь для тебя ничего нет.

Ворон странно втянул голову, да так, что его шея практически исчезла, спрятал клюв под крыло, а потом как плюнул в меня какой-то костью, что я и подоконник отпустила, и на попу присела.

Верещала я, как при своём пробуждении. Думала, сама оглохну от своего крика или свалюсь в обморок от недостатка кислорода.

— Кар-р! — очень зловеще каркнула птица.

Я аж заткнулась. Ноги под себя поджала, руки вперёд выставила и наконец-то увидела, что лежало на полу.

— Да ну? — охрипшим голосом прошептала я, метнув недоумённый взгляд на явно недовольную птицу. — Это не кость?

Ворон оказался не таким волшебным, как я себе уж было нафантазировала. Он не ответил.

Осторожно тронула сероватый и продолговатый предмет, совсем небольшой, на самом деле похожий на косточку, скажем, птицы, поменьше той, которая в меня плевалась и зловеще каркала. Твёрдый на вид, предмет оказался очень плотной бумагой, картоном, скрученным и свёрнутым в небольшую трубочку с распушившимися краями.

Почему-то разворачивать эту трубочку сильно не хотелось. Но казалось, что у меня не было выбора. Проклятый ворон будто ждал и нервничал, выхаживая взад-вперёд по подоконнику.

«И не сдует же тебя ветром вниз куда-то, а?» — зло подумалось мне.

Я не видела никакого смысла вести переговоры с пернатыми шантажистами, не желающими покидать мою территорию. Даже если это письмо, что тогда? Как я его прочту, если я языка не знаю? Как напишу ответ? Хотя с другой стороны, если я разговаривала и меня понимали, я понимала местных, вполне возможно, что я смогла бы на чужом языке и читать, и писать… Но а если это проверка от моего муженька?

В конце концов, я сдалась и с горем пополам развернула послание. Сначала я не видела ничего, кроме серого картона, а потом на нём стали появляться странные символы и закорючки, что непостижимым образом складывались в слова.

«Надеюсь, тебе есть чем порадовать своего отца? Что ты успела выяснить? Отправь с Рархом ответ, как можно скорее. У нас мало времени. И помни, выродок ничего не должен заподозрить о твоём даре».

Я прочитала очень странное послание отца к дочери несколько десятков раз. Замёрзла, как не знаю, кто, а противный ворон всё не улетал. И лапы у него не болели. Вон, сколько километража уже намотал по подоконнику.

Вздохнув, я попыталась сложить картон, придать ему прежний вид, но, видимо, для такого занятия требовался опыт и тренировки. Получившаяся у меня трубочка была шире вдвое.

До конца не веря, что это делаю, я заговорила с птицей:

— Рарх, да? Миленький, улетай, пожалуйста. — стуча зубами, взмолилась я. — Ты не видишь, что я здесь пленница? Не понимаешь? Мне нечего тебе дать. Мне нечего ответить. Улетай, пожалуйста. Я ничего не знаю.