А он будет не один! Есть еще Фрейвелинг! Опять этот проклятый Фрейвелинг, которому не сидится в его глухом углу! А с фреями[8] у Речной республики довольно протяженная общая граница…

Эти мысли отпечатывались на лицах гранд-нобилей столь явственно, что говорить не было никакого смысла. Каждый из них прекрасно знал стороны внешней и внутренней политики, каждый содержал штат шпионов для того, чтобы получать все сведения первым. Говорить смысла не было, но можно было подбросить дополнительную информацию для размышлений. Что Карл Крузо и сделал.

– Они говорят о Конфедерации.

Воцарилась долгая недоверчивая тишина. Мрачно сгустились тени в углах комнаты, обреченно треснуло полено в камине.

– Значит, правда… – зло выдохнула баронесса фон Красс, перед которой после слов советника раскрылась глубина той пропасти, на краю которой они все оказались.

Слухи о том, что маркиз Фрейланг, регент фрейвелингской грандукессы, собирается предложить бывшим имперским провинциям Конфедерацию, начали гулять по долине Рэя и за ее пределами едва ли не сразу после распада Империи. В некоторых пересказах все выглядело так, словно Фрейланг именно для того и инициировал развал Империи на последнем Магистерии, чтобы на ее фундаменте создать новую, но уже без вечно интригующего против всех Карфенака и бунтующей Лиги вольных городов. По сути – очень правдоподобно. А значит – вероятно. Строго говоря, идея Конфедерации принадлежала еще Патрику Фрейвелингу, разочарованному в последние годы своего правления нежеланием имперской аристократии создать единое и сильное государство. У него не вышло, и теперь его боковая ветвь пытается довести дело до конца?

– Да, правда. Фрейвелинг, Табран, Тайлти, Димар, Ирианон и даже Арендаль. Пока робко, верить друг другу научились только фреи с табранцами, но дайте им время, и они договорятся! Как это будет выглядеть на карте, помните?

Последовали мрачные кивки. А Крузо продолжил:

– Мы окажемся в кольце. Речная республика и Товизирон. Снаружи останутся только Скафил и Карфенак. Но последним бояться нечего, они на Востоке так разжирели, что даже Конфедерация десять раз подумает, прежде чем бросать святошам вызов. Поэтому их цель – мы. Очередность особого значения не имеет: Товизирон ли первым начнут топтать, Скафил или нас. Важно то, что мы не выстоим. И до конца будущего года от наших государств останутся только названия. В книгах по истории.

Баронесса пристально вгляделась в лицо фон Герига, ища подтверждение тому, что услышала в его голосе. Этому его выводу о неизбежной войне. И Карл Крузо был по-настоящему обеспокоен описываемым положением дел. Но что ее насторожило? Вроде бы все слова барона были логичны и правильны, однако что-то в них беспокоило представительницу Оутембри. Какое-то упущение, ускользающая от внимания деталь, но какая?

Катрин фон Красс была купцом. Очень богатым и влиятельным купцом. Торговый дом Красс (теперь фон Красс) практически монополизировал все перевозки по реке Рэй, имел серьезные доли в предприятиях, торгующих тканями и зерном, а с недавних пор весьма успешно выступал и в колониальной торговле. Опыт в переговорах с поставщиками, партнерами, перепродавцами у баронессы был просто огромный, и фальшь в словах она чуяла, подобно охотничьей собаке. За что и получила прозвище Оутембрийская ведьма – ее невозможно было обмануть. Как сейчас пытался сделать Крузо.

Барон Ги де Бран вскинул голову.

– Но мы же можем договориться, Карл! Мы торговцы, мы всегда так делали! Зачем нам война, да еще такая, без надежды на победу?