24 августа 771 года

Праведник, дознаватель 2 ранга

имперской Тайной стражи

Окрестности города Оутембри, Империя Рэй

Щека прижата к прикладу арбалета, ладони потеют, а все тело затекло от долгой неподвижности. Пахнет сухим сеном и навозом. Сельская идиллия, чтоб ее!

Праведник ненавидел деревни, даром что сам вырос в глубинке. Но считал себя горожанином до мозга костей и не мыслил жизни без толчеи и шума. А тут – десяток дворов, полсотни людей, большинство которых сейчас потеет в полях с косами в руках, и проклятый сеновал, на крыше которого Мерино неподвижно лежит уже часа три! И одна надежда на то, что осведомитель из Оутембри не соврал и нападение на караван с золотом все же произойдет. Иначе все зря! Два месяца слежки, подкупов и угроз закончатся не славной победой над одним из боевых отрядов Гильдии воров и получением первого ранга, а пшиком, финансовыми растратами и неприятным разговором в допросном подвале.

«Ставка сделана! – оборвал себя дознаватель пока еще второго ранга. – Назад уже не повернуть, ничего не изменить! Так что лежим и молим Единого о чуде».

Гильдия воров – это нечто выходящее за рамки всего, что Праведник знал о преступниках. Жесткая организация с практически армейской дисциплиной, она появилась всего три года назад и сегодня уже запугала половину криминального мира Империи. Дерзкие ограбления, убийства, шпионаж – это обычные дела для преступников, но Гильдия воров действовала в тех сферах, в которые обычное отребье никогда не лезло: интриги аристократии, политические убийства, политические же секреты. Гильдия дошла до того, что открыто бросила вызов правящему дому. Когда император Патрик потребовал от Тайной стражи покончить с преступной организацией, воры распространили по городским рынкам листовки с типографским(!) текстом, содержащим прямой вызов престолу. Мерино до сих пор помнил фразу оттуда: «Если император считает, что с Гильдией нужно покончить, ему стоит знать, что и Гильдия может покончить с императором…»

Неслыханная дерзость для преступников! Немыслимая! Но, как показало время, Гильдия вполне серьезно подошла к реализации своих угроз. Начались нападения на казначейства, покушения – причём успешные! – на высшее дворянство. Когда в начале этого года боевой отряд воров напал на кортеж герцога Антуана де Брийе, перерезал всю охрану, а самого аристократа повесил на дереве, как обычного простолюдина, император взорвался.

Мерино был в числе доверенных лиц главы Тайной стражи барона Сантьяго да Гóра и присутствовал при разносе, который император лично устроил его шефу.

– Я хочу их головы, Сантьяго! – рычал Патрик Первый. – Бери всех, кого посчитаешь нужным, любые средства, но добудь до конца года их головы! Иначе я возьму твою и твоих людей!

Никто не сомневался, что император так и поступит. Он, в конце концов, был урожденным герцогом Фрейвелинга, а там каждый в длиннющей колонне носителей имени славился крутым нравом и вспышками ярости.

Началась охота, которой Империя раньше не видела. И одна из облав должна была произойти здесь и сейчас.

То ли Единый услышал его молитвы, то ли осведомитель не соврал, но через десять минут Мерино увидел две крытые повозки Оутембрийского казначейства, неторопливо катящиеся по пыльной дороге. Десяток охранников на лошадях окружал повозки с боков. На воинах не было цветов вольного города[16], так что они походили на сопровождение обычного купца. Однако Гильдия воров знала о караване: значит, эта мера предосторожности, как и все прежние, себя не оправдала.