– Где ты? – повторил Джейсон. Теперь в голосе уже звучало возмущение. А потом она поняла, почему – на фоне слышались голоса взрослых и детей. Большой кучи детей.

Встреча. Сегодня. Черт!

– Я думал, ты хочешь, чтобы я приготовил курицу, но у нас ее нет, а люди уже собрались, – продолжал Джейсон. – Ты везешь еду?

– Нет. Прости. Я забыла.

– Забыла? – Джейсон уже разозлился. Мэрибет это вроде как понимала, но грудь все равно сдавило снова. Ну, ведь правда: сколько раз ей приходилось расхлебывать за Джейсоном?

– Да, забыла, – резко ответила она. – У меня другим голова забита, уж не говоря о том, что я после обеда в неотложку угодила.

– Что? Стой! Почему?

– В груди болело, доктор Крэй отправила меня на обследование, – объяснила Мэрибет.

– Что это за фигня? – Вот теперь Джейсон разозлился всерьез, но уже не так, как раньше. Теперь он словно защищал ее от хулигана.

– Да ничего страшного, скорее всего просто стресс, – ответила Мэрибет, жалея, что сказала ему об этом, а в особенности о том, что сказала это из злости. – Меня уже несколько часов обследуют.

– А почему ты мне не позвонила?

– Я пыталась, но ты не брал трубку, да и вообще я думала, что к этому времени уже отпустят.

– Ты где?

– В «Рузвельте».

– Мне приехать?

– Пока у нас гости, не надо. Скажи, что мне пришлось задержаться допоздна на работе, и закажи пиццу. Я уже скоро поеду домой. – Мэрибет принялась стучать кулаком по груди в надежде, что эта непрекращающаяся боль уйдет.

– Разве я не должен быть с тобой, поддерживать?

– Пока ты доедешь, меня уже отпустят. Это просто какая-то страшная изжога. – На фоне послышался плач Оскара. – Что там творится?

– Похоже, Мо взяла нашу любимую Страшнульку.

Так назывался оставшийся без лица мишка, без которого Оскар не мог заснуть.

– Лучше забери, – велела Мэрибет. – И можно мне с ним поговорить? Или с Лив?

Пока Джейсон пытался поймать детей, телефон издал скорбный голодный звук, осталось десять процентов, а через несколько секунд еще раз пискнул и отрубился.

– Я скоро приеду, – сказала Мэрибет. Но ее уже никто не слышал.

Через некоторое время появился пожилой врач с галстуком в горошек. Он сказал Мэрибет, что его зовут доктор Стерлинг и что он дежурный кардиолог.

– На одной ЭКГ мы заметили аномальные отклонения, поэтому пришлось сделать второй анализ крови, и он показал повышенный уровень тропонина, – начал объяснять он.

– Но ведь до этого кардиограмма была нормальная.

– Такое бывает, – ответил он. – Я предполагаю, что у вас случился, как мы иногда его называем, «заикающийся инфаркт».

– Что? – переспросила Мэрибет.

– Ишемия, длится она, наверное, в течение последних суток или около того, поэтому у вас возникали периодические боли, а теперь, судя по анализу крови, одна из артерий полностью блокирована.

– А-а. – Мэрибет понимала с трудом. – Ясно.

– Поэтому мы отправим вас в кардио-лабораторию, там просмотрят сердечные артерии, если тромб найдут, сразу поставят стент.

– Когда?

– Сейчас же. Как только вас перевезут на нужный этаж.

– Сейчас? – Она посмотрела на часы. Половина восьмого. – Пятница, вечер.

– А вы на танцы собрались? – Он был явно доволен своей шуткой.

– Нет, я просто подумала, может, поставим этот стент на следующей неделе?

– Нет. Надо успеть, пока чего необратимого не случилось.

Необратимого. Мэрибет это слово не понравилось.

– Ладно. А это долго? В смысле, когда меня отпустят?

– Ох и ох, вы всегда так спешите? – спросил врач и снова засмеялся, и на этот раз его смех прозвучал обидно, как будто с подтекстом: «Понятно, как вы себя до такого довели»