От вступления в братство была еще одна польза: теперь было о чем поговорить с родителями. Они звонили почти ежедневно, контролировали, как он там.

Врать убедительно он не умел, и его радовало, что теперь он мог сказать: «Мы охотились за мусором»[28] или: «Мы готовили завтрак для старших из братства и подавали его им в постель в фартуках в цветочек», и, если потребуется, подтвердить рассказ кучей деталей. Хуже было, когда мама начинала выпытывать всякие подробности насчет учебы. Тогда он начинал импровизировать про всякие эссе, экзамены и свои жуткие проблемы со «Статистикой».

– Что ты получил за ту контрольную? – спрашивала она.

– За какую?

– По политологии. По той, что мы обсуждали.

– А-а, по той. Тоже четыре с плюсом.

– Значит, ему понравилась твоя работа?

– Он не сказал.

– Пришли-ка мне свой реферат. Почитаю.

– Ну зачем тебе это, мама?

– Хочу почитать. – Она помолчала. – У тебя точно все хорошо?

– Да, все отлично.

Том всегда говорил родителям, что у него все замечательно – он весь в делах, заводит новых друзей, получает хорошие оценки. Даже когда речь заходила о братстве, он старался делать акцент только на положительном, рассказывая о том, как в будни они в группах готовятся к занятиям, или как всем братством устроили дикую вечеринку с караоке. При этом, он упорно избегал всякого упоминания о Чипе Глисоне, единственном члене АТО, пропавшем Четырнадцатого октября.

После своего исчезновения Чип стал легендарной личностью. В главном зале дома АТО, где обычно проводились вечеринки, висел его портрет в рамке, в память о нем учредили стипендию. Вступающих в братство заставляли учить наизусть подробности его личной жизни: дату рождения, названия его любимых фильмов и рок-групп, имена членов его семьи и всех девчонок, с которыми он встречался за свою недолгую, печально оборвавшуюся, жизнь. Это было самое трудное: в донжуанском списке Чипа насчитывалось тридцать семь подружек, начиная с Тины Вонг, с которой он учился в средней школе, и кончая Стейси Грингласс, грудастой девицей из «Альфа Хи». Которая, если верить слухам, Четырнадцатого октября была с ним (а точнее – на нем) в постели; и которая потом провела несколько дней в больнице, восстанавливаясь после тяжелой психологической травмы, вызванной внезапным исчезновением ее партнера в самом разгаре секса. Некоторые из членов братства рассказывали эту историю как анекдот, отдавая дань недюжинной сексуальной энергии своего любимого друга, а Том думал лишь о том, что какой это, наверно, был шок для Стейси, потрясение, от которого невозможно оправиться.

Но однажды на тусовке в женском клубе «Три дельты» Тайлер Руччи показал ему на сексапильную девчонку, обжимающуюся в танце с одним из игроков университетской команды по лакроссу. Загорелая, в невероятно облегающем платье, она плавно крутила бедрами, прижимаясь к ширинке своего партнера.

– Знаешь, кто это?

– Кто?

– Стейси Грингласс.

Она казалась счастливой, гладила руками тело – груди, талию, бедра, делала мордашку как у порно звезды на радость своим друзьям. Том долго наблюдал за ней, задаваясь вопросом: что же ей известно такое, чего не знает он? Он готов был признать, что, возможно, Чип для нее ничего не значил. Возможно, для нее он был случайным партнером на одну ночь или приятелем по сексу. Но ведь она с ним общалась, была с ним близка, он играл активную и относительно важную роль в ее жизни. И вот, всего через несколько месяцев после его исчезновения, она уже отплясывает на вечеринке, будто его вовсе никогда не существовало.