Смерть родителей, авария, больница и первые шаги. Стремление стать лучше, чтобы мной гордились родные. Тихая свадьба Степана и Любы. Рождение их малыша. Он в моих руках, такой маленький и сморщенный, но улыбающийся своим беззубым ртом, не оставляющий шанса на то, чтобы его не полюбили.

Первое свидание с Витей и вера, что вот оно счастье – мой любимый рядом. Разочарование от предательства. Видение о моей смерти, где на мою машину целенаправленно наезжает Камаз и злая улыбка бывшей подруги. Банальная ревность привела меня за грань. Картинки прошлого смешивались с прожитым днем на Ледяной планете, рассказывая о моем попадании. Ведь в этом хаосе тьмы я видела себя нынешнюю со стороны. Новое тело отличалось от моего в разы.

Понимание того, что Витечка ушел и от нее, нажившись в неприбранной квартире, лишенный материальной поддержки и теплого места на фирме дяди, не приносило облегчение. А дядя вновь удивил, найдя виновника моей смерти за два дня. Благодарность сквозь стон во мраке ему, дорогому человеку, пожелание помнить обо мне с добром, нежный посыл, чтобы он знал – у меня все будет хорошо, я жива!

Затем сознание выкинуло в зал Суда, где совершалось возмездие над обвиняемыми в смерти родителей. И бесконечный жар поглотил мое тело, унося сознание в небытие. С этого момента не видела ничего. Жар и холод сменялись, чтобы унести с собой за грань. Но почему-то тело не спешило выполнить свое последнее предназначение, пытаясь из последних сил бороться с ядом.

Наверное, местные знают противоядие от укуса древней расшахи. Или наоборот, владеют древними знаниями о том, что его нет. Моя душа металась, чувствуя беду, ощущая то, что организм этого тела не справляется, работает из последних сил. Поэтому сделала последний прыжок, зацепившись за слова дяди, которые могли возродить и дать возможность продлить агонию тела, сказанные мне в зале суда в тот день – «Боль пройдет не сразу. Но ты держись, милая. Понимаю, что приговор не принес облегчения. Ты поймешь, что нужно продолжать во чтобы то ни стало жить. Ради меня, ради Любаши, ради них и ради себя».

Мои потрескавшиеся губы произнесли вслух последние слова.

- Ради них, ради себя!

Открыла глаза резко. «Живая!» – было первой мыслью. Потом – «хочу пить!» А в следующее мгновение снег растаял в руке. Я видела, как ладонь раскалилась и нагрела воду. Огненные прожилки заменили вены. Они так ярко светили, что пугали. Но не было сил осмысливать происходящее. Умыла лицо, повторила еще раз разогрев снега – загребла его в ладони и напилась теплой воды. Она показалась мне вкусной, напоминая о доме.

Рефлексировать больше некогда, поэтому оперлась на руку и встала на колени, пошатываясь, пошла вперед. Я находилась в нескольких метрах от змеи. С ужасом увидела ее огромную открытую пасть. С острых белых клыков по-прежнему капал яд, но он за время моего беспамятства остыл. Казалось, что ядовитые капли стали янтарной смолой. Наверняка это ценный ресурс и стоит баснословных денег. Вернусь к ней позже, соберу мое заслуженное богатство.

Но вот что радовало - так это растаявший снег рядом с ее телом. Луж и воды не было, как впрочем и льда. Внизу просматривались фиолетовые камни, подтверждая мою теорию о том, что это пещера. Или лабиринт пещер. Передернула непроизвольно плечами. Не была я любителем змеевидных. Они всегда казались мне опасными и скользкими до мурашек.

Ступила в образовавшийся проход, надеясь, что змея приползла снаружи, а не из глубины гор. Шла быстро, стараясь не приглядываться к большим чешуйкам. Они были размером в половину моей ладони. Большинство из них черные, почти обсидиановые, среди них вился рисунок из белых чешуек. Оценила бы красоту, если бы не смертоносность их обладательницы.