«Ничего не было, дурочка. Ты всего лишь приласкала себя, а его образ немного тебе помог».

Она отбросила эти мысли вместе с одеялом и бодро встала с кровати. Сварила кофе, закусила хлебом с сыром. Впервые девушка пожалела, что в хижине нет телевизора или обычного радио. Включить бы фоном приятную музыку и наслаждаться чашечкой крепкого напитка, любуясь северным пейзажем из распахнутых дверей. Благо, ветер сегодня был слабым и тёплым. В телефоне даже не было никаких песен. Он был совершенно новым, купленным перед отъездом. Стерильным, содержащим только два номера на экстренный случай.

Но надо было развеяться, возможно, даже порисовать, но из-за долгого сна Ника рисковала упустить свет, и нужно было поскорее выбираться из дома. Она быстро собралась, одевшись потеплей и перелив в термос ещё горячий кофе. Положила в рюкзак бумагу с карандашами, разделочную доску и пару бутербродов. Быстрым шагом достигла северного мыса, где открывался вид на соседний крошечный остров с крутыми неприступными берегами. Достав доску и используя её как мольберт, она, усевшись по-турецки на рюкзак, начала переносить на бумагу очертания скал.

Ветер приятно обдувал лицо, а солнце иногда выглядывало из-за облаков, согревая тёплыми лучами. Сделав пару набросков, Ника слегка перекусила и внезапно осознала, что впервые за долгое время чувствует себя хоть немножко счастливой. Даже несмотря на телефонный звонок, принёсший ей неприятные новости. В её душе поселилось спокойствие и лёгкость – так себя чувствуешь, когда от действия таблеток отступает сильная боль. Есть только она и этот момент, несущий в себе тишину и умиротворение.

Мирная вода сегодня благоволила, на волнах покачивались несколько рыбачьих лодок. По палубам сновали люди, распутывая сети, в то время как чайки в надежде на лёгкий улов кружили над суднами. Ника невольно любовалась этим спокойствием на море и занималась не столько рисунком, сколько созерцанием открывающегося вида.

В ногах и пояснице появилось онемение, а в пятках покалывало – слишком долго она сидела в одной позе. Пора было возвращаться. Она привстала с земли, отряхнулась и, уложив вещи в рюкзак, двинулась по направлению к хижине. Солнце клонилось к горизонту, свет уже уходил, а небо постепенно затягивало тучами. Девушка уже представляла, как, вернувшись, затопит камин, приготовит ужин и заварит чай, и мыслями уже поедала жаренную картошку с фрикадельками. Но, поднявшись на холм, увидела своего соседа. Он сидел спиной к ней на большом валуне, рядом с ним стоял открытый термос. Один, без собаки. Что ж, встречи с Войтом было не избежать – он сидел прямо на пути её следования.

Шаги он заслышал метров за пятьдесят и обернулся, явно не ожидая её увидеть. Улыбнулся и приподнял дымящуюся чашку в знак приветствия. Вопреки своим ожидания, Ника не почувствовала ни малейшего смущения перед ним.

– Привет, – она остановилась рядом, оглядываясь вокруг, – где ваш пёс?

Войт усмехнулся.

– Кажется, за кем-то погнался. Не знаете, какие здесь водятся животные?

– Ничего крупнее мыши, полагаю. За всё время я не видела здесь никого, зато слышала по ночам шорохи.

Он отставил чашку.

– Хорошая погода сегодня, не правда ли? – Войт произнёс самое банальное, что мог придумать. Но обычно ведь так начинаются все разговоры. – Гуляли вдоль северного берега? Увидели что-то новенькое? Говорят, океан там видится совершенно по-другому, чем с западного.

Он с хитрым прищуром всматривался в её лицо, надеясь, что она как-то среагирует на его шутку. Но лицо Ники оставалось серьёзным.