Выпустив струйку сизого дымка, автомобиль помчался на выезд из этого курортно-лечебного городка. Бендер молчал, а затем сказал, укоризненным тоном голоса:

– Я очень недоволен собой, друзья. Не додуматься до такой простой вещи. Не знать о конторе обслуживания. Частные-частные, но есть же и государственные фотомастерские.

– Вот именно, командор, где и расценки ниже…

– Причем здесь расценки, причем? Шура? Разве нам это надо? – раздраженно проговорил Остап.

– Нет, я просто… – промямлил Балаганов.

– Просто, просто, – передразнил его командор. – Просто…

– Просто, – кивнул Балаганов. – И вы не додумались до простой вещи, если по справедливости, – поджал губы, отвернув голову в сторону, отметил мстительный бортмеханик – запасной водитель «майбаха».

В Симферополе компаньоны выехали к вокзалу, а затем поехали по Салгирной улице перерезающей город почти надвое. С нее свернули на Пушкинскую, где располагались самые солидные учреждения и изысканные торговые заведения.

Балаганов читал надписи на них вслух:

– Кондитерская Абрикосова, Гастрономический магазин братьев Шишман, – вдруг воскликнул: – Как в Одессе, кафе Фанкони!

– Их несколько на юге России, Шура, – пояснил Бендер.

Проехали городской театр и парадно-вычурное здание с сохранившейся, хотя и забеленной надписью: «Варьете Ша-Нуар» и витринно-рекламные фасады бывших кинотеатров: «Баян», «Лотос», "Ампир». У трамвайного поворота с бывшей Екатерининской на Пушкинскую, «майбах» остановился у двухэтажного каменного дома с вывеской над входом: «Дом обслуживания населения Крыма».

– Хотите сделать заказ, товарищи? – спросила женщина вошедших в контору Бендера и Балаганова. Она сидела за небольшим столиком с квитанциями и разными бумагами.

– Нет, уважаемая, нам нужен фотограф Мацков, к нему мы.

– А-а, так это по коридору салон направо, – углубилась она снова в свои записи.

– Так что будем снимать, товарищи? Какие заказы? Групповые индивидуальные, или портретные работы? – услышали компаньоны вопрос от фотографа средних лет, в тюбетейке.

– Нет-нет, товарищ. Нас интересует только фотограф Мацков М. С., – пояснил Бендер.

– А-а, Мацков… Такого я не знаю, у нас он и не числится. Может, директор наш знает, он давно здесь работает, а я только второй год. – Вашу квитанцию, гражданочка, сейчас посмотрим… – обратился он к уже вошедшей женщине-заказчице. – Так что, товарищи… Пройдите по коридору, там кабинет директора… – указал он рукой. – Он всё знает, давно работает… – повторял фотограф, перебирая фотокарточки, чтобы отыскать нужные по квитанции.

– Благодарю, товарищ, – пошел Остап в сопровождении своего друга и помощника по коридору.

Кабинет директора был без приемной и дверь его выходила прямо в коридор. На двери висела табличка: «Директор. Цмель Моисей Аронович». Бендер постучал и, не ожидая ответа, открыл дверь. В кабинете сидел пожилой человек в очках. На столе перед ним лежали счеты, костяшками которых он ловко щелкал, а затем подсчет заносил в конторскую книгу. Сдвинув очки на лоб, он посмотрел на вошедших, кивнул и молча указал посетителям на стулья у стола. А сам вновь защелкал счетами, ведя запись в книге. Бендер хотел было поприветствовать хозяина кабинета, как положено, но воздержался, видя как тот сосредоточено подсчитывает свою «сальдо-бульбу», как Остап называл эту счетоводческую операцию. И только когда директор подбил итог, записал в книгу, он произнес:

– Здравствуйте, товарищ директор.

– Здравствуйте… – промолвил и Балаганов.