— Да, пожалуй, — ещё раз кидаю взгляд на солнце, что уже практически скрылось за горизонтом.

Красотища, конечно. Я бы осталась тут ещё ненадолго, но близость парня плохо на меня влияет, поэтому надо сваливать. Влад снова тянется за моей рукой, но я прячу её за спину и краснею пуще прежнего:

— Не обязательно брать меня за руку. Я не маленькая уже, — отвожу взгляд. — Да и люди могут подумать всякого, если увидят это.

— Что подумать? — удивлённо спрашивает он.

— Ну, например, что мы в отношениях, — сглатываю.

— А что друзья не могут держаться за руки? — он усмехается.

— У тебя же есть друзья. Ты держишься за ручку с Виктором и Маркусом? — вот теперь усмехаюсь я, представив эту картину.

А затем краснею ещё сильнее, подумав о совсем развратных и пошлых вещах.

— Нет. Но мы очень близки, — говорит он мне с лёгкой улыбкой.

— Близки?.. — снова перед глазами пошлая картинка всплывает того, насколько сильно эти трое могут быть близки…

Неужели он из этих?.. Стоп. Нет. У них же бывают девушки. Вот та самая Нора, например! Но ведь они могут быть… Не-не.

Хмурюсь, чем вызываю ещё больший интерес у Влада. Он начинает тихо посмеиваться, смотря на меня сверху.

— Догадываюсь, о чём ты подумала, Ева, — говорит он сквозь смех, а я залипаю на него как дура.

Прикрываю глаза, густо краснея.

— Да я ничего такого…

— К счастью, Ева, природа с хищниками распорядилась так, что они не могут иметь сексуальные отношения с представителями своего пола. Это означает, что я могу заниматься сексом только с девушками.

— О, ясно… — вздыхаю, почувствовав стыд.

Как я могла вообще такое подумать? Ещё и представить…

— Я близок со своими друзьями. Со всеми друзьями. Но не переживай, за грань нашей с тобой дружбы я не перейду, — он протягивает мне свою огромную ладонь. — Мне нравится держать тебя за руку. Позволишь?

— Но… — прокашливаюсь, — я уже говорила, что люди могут подумать, что мы пара.

— Люди, — задумчиво говорит он, будто бы собираясь сказать что-то другое, но точно подбирая слова. — Люди вольны думать так, как они хотят. Тебя это тревожит?

— Ну, нет…

Влад снова растягивается в улыбке и сам берёт меня за руку. Сопротивляться ему, похоже, нет никакого смысла. Парень явно не терпит отказов… А мне вот эти хождения с ним за ручку доставляют неудобства моральные, потому что я чувствую, как чёртовы бабочки в животе высвобождаются из своих коконов и начинают порхать.

До машины мы идём молча. Да я уже и не знаю, о чём говорить с этим странным парнем, которому нравится держать меня за руку.

Ох, кому расскажу — не поверят… И я даже не знаю, как реагировать на это!

Проходим мимо всё того же тучного мужчины в форме охранника, что кивает парню на прощание и закрывает за нами сетчатые ворота.

— Ты договорился с кем-то, чтобы сюда зайти? — спрашиваю я Влада, когда мы останавливаемся у его машины.

— С Маркусом. Стройку здесь затеяла его семья, — поясняет он.

— Понятно…

Даже не хочу знать, кем являются его родители, что смогли выкупить этот участок. Он уж точно стоит бешеных денег.

— Красивое место, — говорю я.

— Скоро здесь будет ещё красивее. Я обязательно покажу тебе это место после завершения строительства, — Влад открывает передо мной пассажирскую дверь, и я сажусь в салон.

— Как состояние твоего брата? — спрашивает он, когда садится в машину и заводит его.

— Без улучшений, — отвечаю, смотря перед собой. Фонари зажглись и освещают узкую дорогу.

— Мне очень жаль, — говорит Влад. — Наша академия должна лучше следить за всеми студентами. В том корпусе поставили камеры видеонаблюдения и теперь, каждый уголок просматривается.