Через четверть часа, наконец, появляется врач. И сообщает нам то, что мы никак не ожидали услышать…

10. Часть 10

— Что вы сказали?.. — переспрашивает бабуля молодого врача, что оперировал Ноя. — Он впал в кому?

— К сожалению, да. Мы предполагаем, что у него случился приступ эпилепсии и во время припадка ваш внук упал и получил субарахноидальную гематому, что и вызвало коматозное состояние, — говорит врач, сунув руки в карманы белого халата.

— А это не из-за того, что его избили?.. — шепчу я.

— Всё может быть. Также переломы ребер и правой руки зафиксированы, и другие незначительные повреждения.

— У нас есть шанс надеяться на лучшее?.. — бабушка села обратно на скамейку, и схватилась за голову.

— Не могу вам ничего обещать. Состояние у Ноя критическое. Остаётся только ждать.

— А можно к нему?.. — поджала я губы, сдерживая слёзы.

— Пока что нет. Завтра возможно, — он кивает, а затем уходит, оставляя нас в разрывающих душу эмоциях.

Я села рядом с бабулей и мы крепко обнялись.

— Это я виновата… — бабуля вытирает слёзы салфетками, которые я ей дала.

— Нет, бабуль. Виноваты те, кто сделал это с Ноем, — я поджала зубы, шмыгая носом. — С ним всё будет хорошо. Он поправится.

— Но кто?.. Кто мог так поступить с нашим мальчиком?

— Кто бы это ни был… — сжала руки в кулаки, вытирая горькие слёзы, — они поплатятся за содеянное.

— Ох, Ева… Мне ведь звонили с полиции… Хотят, чтобы я завтра приехала… — она стонет. Замирает, а потом хватается за сердце.

— Бабуль? Тебе плохо?

— Что-то тянет в груди…

Она прикрывает веки и продолжает стонать, держа руку на груди. Стремительно бледнеет прямо на моих глазах.

— Помогите! Кто-нибудь! — кричу я во всю глотку, но в коридоре совсем пусто! — На помощь!

Кто-то всё же услышал мои вопли, и через мгновение рядом появляются медработники. Всё происходит так быстро. Они кладут её на каталку и увозят бабулю в реанимацию.

— Боже… — меня трясет пуще прежнего, и я скатываюсь по стене на пол. Закрываю ладонями лицо и просто реву минут пять, пока у моих ног не останавливается медсестра и не протягивает мне стаканчик с водой и какую-то таблетку.

— Выпейте, полегчает, — говорит она мне, с сочувствием глядя на меня сверху.

Полегчает? Не уверена…

Сейчас у меня такое чувство, что ужаснее быть не может. Сначала брат, а потом и бабуля. А если я их потеряю?..

О нет.

Выпиваю воду вместе с таблеткой, вытираю слёзы и звоню маме. Но телефон у неё выключен. Значит, она ещё не приземлилась. Господи, что будет с нашей семьёй?.. У нас ведь никого нет! Только мы четверо.

Сажусь на скамейку, прикрыв глаза. Как же всё было хорошо у нас. Мы с Ноем учились эти полгода и не знали бед. Каждые выходные ездили к бабушке, которая готовила для нас вкусные пироги с малиной. Мама звонила нам по видеосвязи практически каждый день. У меня появились друзья в этой академии, да и у Ноя тоже был друг в его группе. Мы все вместе собирались и ходили в кино, катались на коньках и сноубордах…

Мы были практически неразлучны. Разве только на лекциях и ночью. А так не было ни дня, чтобы мы не виделись. У Ноя были иногда дополнительные вечерние занятия и лекции по физике и биологии. А я лишь изредка уезжала к бабуле и ночевала у неё. В группе Ноя было относительно спокойно, если не считать тех трёх крашеных индюков, что писали ему всякую чепуху. Остальные одиннадцать человек дети богатых родителей, которым не было дело до таких, как Ной или я.

Но кто и за что избили брата? Он в коме и не сможет рассказать, кто сотворил с ним такое. Значит, я должна сама во всём разобраться! И найти тех, кто виновен в этом.