— Это что-то изменит? — спрашиваю.

— Нет, разумеется, нет, но моя дочь не должна воспитывать ребенка одна. Мой внук или внучка не должны расти без отца.

— Папа…

— Это тот парень, Кира? С которым ты жила?

Я прикрываю глаза. Конечно, это тот парень. Только вот… не парень он вовсе. Мужчина. Взрослый, мужественный, настоящий.

— Нет, папа.

— Я не понимаю.

— Я не буду называть его имени.

— Это кто-то… знакомый? Тебя обидели?

— Папа! — чуть повышаю голос. — Прекрати, пожалуйста. Я сказала, что говорить не буду. Хватит.

— Ладно, — делает небольшую паузу. — Ладно, — добавляет.

— Ваш заказ, — подходит официант.

Когда он отходит, папа продолжает:

— Я хочу, чтобы ты вернулась, Кира. Приезжай домой, маме расскажем.

— Ты ей еще не говорил?

— Как без тебя-то? Конечно, нет. Решил, ты вернешься, и мы вместе скажем.

Не могу так сразу согласиться. Понимаю, что передо мной отец, и он вряд ли предпримет что-нибудь силой, но все равно нервничаю. Не могу окончательно расслабиться и согласиться.

— Пожалуйста, Кира, — просит. — Тебе нужен уход. К врачу, опять же, сходить. Я все организую. И питание должно быть хорошим, — папа укоризненно смотрит на мой морковный торт.

— Я знаю, знаю, — говорю. — Только что от врача.

— И что? Что сказали?

— Все в порядке.

— А ты? Ты как себя чувствуешь?

Таким заботливым, как и вчера разгневанным, я отца впервые вижу. Знаю, конечно, что он может быть добрым, когда это в его интересах, но сейчас он не просто добрый, он лишнего боится сказать. Аккуратно подбирает каждое слово.

— Хорошо чувствую, папа. Я вернусь, если ты прекратишь допытываться, кто отец ребенка. Я не хочу говорить. Возможно, скажу потом, но не сейчас.

Сама мысль, что отец может узнать и пойти к Кириллу, для меня болезненна. Я хотела… думала, что Багров что-то почувствует ко мне без информации о беременности. Поймет, что я дорога ему, что он не хотел бы со мной расставаться. Приедет, скажет, что раскаивается, что безумно соскучился, и… позовет обратно.
Разумеется, мечты были дурацкими, а я глупой. За эти месяцы мало что изменилось. Я не сильно-то поумнела, раз до сих пор время от времени жду появления Багрова в моей жизни. Давно пора прекратить, а я все никак не могу. Тоскую по нему очень сильно и никак не могу избавиться от этого чувства, разъедающего меня изнутри.

— Хорошо, — соглашается отец. — Я не буду спрашивать.

Я киваю. Любые ниточки, связывающие нас с Багровым, я стерла с телефона. Жаль только, что из памяти одним нажатием кнопки не стирается. Невозможно отформатировать, а мне бы хотелось. Забыть и не помнить. Испытывать только положительные эмоции и не утопать в океане боли, сожаления и вопросов, почему все вышло так?

Доев свой торт и допив какао, иду к девочкам, пока папа рассчитывается с официантом. Сообщаю им, что поеду домой.

— А отец твой? Как?

— Нормально. Извинился. Говорит, готов присматривать за мной. Не будет ничего спрашивать об отце ребенка и давить на меня.

— Фу-у-ух, — выдыхает Верка.

Она почему-то больше всего моего отца боится. Папа как-то заявился к подругам, когда меня искал. Это давно было, больше года назад, но Верка до сих пор случай тот вспоминает с содроганием. Ничего с этим поделать не могу, иногда папа умеет быть злым, как сам черт. Ужас вселять в собеседников.

5. Глава 5

Кира

Разговор с мамой оказывается самым сложным. Я представить не могу, как ей сообщить. До момента, когда отец позвал ее в кабинет, я думала, что тяжелее всего сообщить ему, но оказывается – нет. Мама, как и всегда, жизнерадостная и веселая, улыбается. И, как обычно, на ее одежде капли краски. Ощущение, что она почти никогда не покидает мастерскую, но ведь это не так. Она успевает и готовить, и благотворительностью заниматься, а еще отдыхать.